|
|
|
"Арабская ночь" (Slash, AU, romance, angst, adventure, R)
| |
| Ведьма_Амарант | Дата: Пятница, 04.01.2013, 15:58 | Сообщение # 61 |
 *Главная бета*
Группа: Glamberts
Сообщений: 2409
Статус:  | Билл неловко спрыгнул с коня и упал на землю как подкошенный, даже не ощутив удара головой об подвернувшуюся некстати сломанную ветку. Он чувствовал, как внезапно сердце прорвалось и вылетело вон из груди, оставляя после себя зияющую черную пустоту, вытягивающую из тела тепло и дарящую вместо него тупую боль, скапливающуюся у глаз. На плечо несмело легла рука, и голос Тома произнес сверху:
- Эй, ты только не вздумай меня жалеть.
Боль брызнула из глаз, и Билл, вцепившись зубами в свою ладонь, тихо завыл. Ссутулившийся Том сидел рядом, беззвучно шевеля губами, коря себя за болтливость, и растерянно глядел на плачущего принца, плачущего от жалости к нему, первого после давно ушедшей Августы. Шакал проглотил комок в горле и, наклонившись к Биллу, погладил его по голове, как когда-то утешала его самого бабка. Всхлипнув, принц взял его руку и положил себе под голову, прижавшись щекой, и Том отчаянно зажмурился, чувствуя горячие капли, стекающие сквозь его пальцы.
- Абильхан… дорогой…
Билл услышал зов и открыл глаза. Приподнявшись на локте, он изумленно оглянулся вокруг – белые стены с мозаикой из камней, расписной ковер на полу и витражные окна. Выскользнув из белоснежной шелковой постели, он, неслышно ступая босыми ногами, вышел из покоев. Мелодичный женский голос повторял его имя с нежностью, на которую способна лишь одна женщина во всем мире, - это был голос матери, Билл узнал его.
Спустившись по холодным ступеням, принц вышел в сад. По нежной сладости, разлитой в воздухе, он понял – пришла весна. В круглых, квадратных и ромбовидных клумбах цвели дивные цветы, поражающие обилием красок, на пальмах наливались соком фрукты. Журчал небольшой фонтанчик, и хрустальная вода бежала от него по искусственному ручью, заключенному в берега из мраморных плит, огибала резную беседку. Билл приблизился к беседке и увидел в ней сидящую вполоборота мать. Атхар сидела в глубоком лиловом кресле, расшитом золотой тесьмой, одетая в роскошный праздничный наряд, на волосах и руках у нее блестело и слепило красотой множество драгоценных украшений. Атхар повернулась к сыну и улыбнулась ему.
- Это ведь сон, так? – Билл улыбнулся в ответ. – Я не знаю этого места.
Мать кивнула и протянула сыну руку, принц сжал ее в своих ладонях и поцеловал.
- Ты ведь не просто так явилась ко мне во сне.
- Я всегда говорила, что мой сын умен не по годам. Ты прав, Абильхан. Я пришла передать тебе ключ.
- Какой ключ?
Атхар откинулась в кресле, и Билл заметил ребенка, сидящего на низком стуле у ее ног. Это был маленький мальчик с длинными светлыми волосами, на вид ему было едва ли больше шести лет. Ребенок отложил в сторону шкатулку из черного дерева, которой играл, и поднял на Билла глаза. Принц подался вперед, он был готов поклясться, что раньше видел этот взгляд.
- Это дитя – твой ключ.
- К чему, мама?
- К твоей судьбе.
Женщина поднялась и взяла ребенка за руку, поднимая его на ноги. Подведя мальчика к сыну, она передала детскую ручонку ему, и Билл послушно взял ее в ладонь.
- Теперь ты бережешь его, Абильхан. Но помни, что сперва этот ключ нужно почистить от ржавчины, иначе он не подойдет к замку. – Атхар снова улыбнулась и погладила сына по щеке.
- Я по тебе скучаю, - прошептал Билл.
- Однажды мы встретимся. Но не сейчас. Сейчас ты должен идти. Не потеряй ключ.
Билл склонился и вышел из беседки, ведя за собой ребенка. У ограды сада в небо уходила радужная лестница, и принц ступил на нее, следя за тем, чтобы мальчик не отстал. Семь ступеней – и лестница мягко прогнулась, подбрасывая принца вверх. Билл раскинул руки и полетел в небо необыкновенного синего цвета, а внизу плыли изумрудные луга, голубые озера и оранжевые пески, плавно перетекающие друг в друга, как части одного целого. Белоснежный дворец на горе удалялся, и вот уже в вышине Билла окружали маленькие смеющиеся звезды. Полет все ускорялся, кружа голову, и принц вдруг понял, что больше не он держит ребенка за руку, а его самого держат. Оглянувшись, увидел, что дитя исчезло, а вместо него рядом летит Том, хватая по пути звезды широкой ладонью.
- Так ты и есть мой ключ? – Воскликнул Билл. Том притянул его к себе, и принц радостно прижался к нему, зарываясь лицом в его шею и чувствуя запах…
… прелой осенней листвы. Билл, морщась, поднял голову с земли и провел рукой по лицу, снимая сон и прилипший ночью к мокрым щекам земляной мусор. Лес уже наполнился утренним светом, но серые тучи пока еще скрывали солнце, наряжавшееся в свой лучший наряд, чтобы показаться миру во всей красе. Билл медленно сел и повернулся к Тому. Шакал спал на спине, вытянув одну руку вдоль тела, а вторую положив на грудь, мерно поднимающуюся от спокойного дыхания. Лицо, не обезображенное тяжелыми раздумьями и разрывающими изнутри чувствами, было прекрасно, и Билл был не в силах отвести от него взгляд. Бесшумно придвинувшись ближе, он лег рядом, касаясь своей рукой руки Тома, впервые так осознанно любуясь им, и заворожено слушал, как бьется в груди его новое сердце, полное любви к Шакалу.
Продолжение следует...
Лучший писатель
|
| |
| |
| Ведьма_Амарант | Дата: Пятница, 04.01.2013, 17:03 | Сообщение # 62 |
|
*Главная бета*
Группа: Glamberts
Сообщений: 2409
Статус: | Прода
- Пойдем по другой дороге, выйдем как раз навстречу лагерю. Я сказал дозорным, что мы вернемся на рассвете, но уже давно утро, мы проспали. А у нас не принято дожидаться, наверняка они уже снялись с места…
Билл поднял глаза со своих рук, держащих поводья, на спину Тома. Шакал редко был в приподнятом настроении, но это утро было исключением – Том был бодр и весел, и много говорил, что было ему вообще несвойственно. И его голос мягко вился в воздухе и сознании принца, подобный небольшой, но уверенно несущей свои воды реке, тихо журчащей, пока проходит она сквозь пологие земли, или с громким всплеском врезающейся в возникающие на пути камни – когда вдруг посреди спокойной речи Том резко повышал голос, говоря о чем-то более важном.
Билл молчал, чувствуя, как все больше запутывается в своих мыслях и ощущениях, пытался ухватить из вереницы слов и воспоминаний в голове что-то, но каждый миг терзаний лишь добавлял новых красок в перемешавшуюся палитру. Послушно следуя за Томом, он изумленно наблюдал, как на глазах меняется привычный ему образ пленившего его главаря варваров, словно узнавая его заново. Или внезапно упала с лица вуаль, искажавшая истину… Принц скользил взглядом по Тому, подмечая мелочи, не удостоенные ранее внимания, а знакомые мимолетные жесты приобретали новый смысл. Ехидно искривленный уголок губ, принимаемый всегда Биллом за презрительную ухмылку, оказался старательно сдерживаемой улыбкой, рвущейся наружу сквозь плотно сомкнутые губы. Cсутулость, присущая Шакалу при пешей ходьбе, исчезала, стоило ему оказаться в седле, голова поднималась, а пугающий взгляд исподлобья сменялся на насмешливый и гордый взгляд сверху вниз. Небрежно стянутые в хвост волосы открыли взору забавной и по-детски трогательной формы уши, почти такие же, как у самого Билла – пожалуй, единственной части тела, которой принц стеснялся.
Подавив улыбку, Билл опустил глаза, всматриваясь в себя. Все это отпечатывалось внутри, словно рельеф монеты на застывающем золоте, и превращалось в бесценное богатство, продать или разменять которое не под силу никому. И это звенящее чувство заполняло его, доказывая, что все наяву, что принц не пребывает более во власти сна с его загадками и тайнами. И пусть над землей хмурое и слепое, а не бездонное синее небо, и вокруг не белоснежные стены дворца, а сырые голые деревья – тот человек из сна был рядом. Но его лицо не было счастливым и безмятежным, и Билл хотел увидеть его таким вновь.
Погрузившись в думы, принц не сразу заметил, что Том остановился и внимательно смотрит на него. Лошадь сама встала, боднув перегородившего ей дорогу сородича, и Билл встрепенулся, натыкаясь на вопросительный взгляд Тома.
- Ты какой-то притихший сегодня, - сказал Шакал. – Ни слова не обронил за всю дорогу. Обычно не отвяжешься от тебя.
- Я просто неважно спал, - отмахнулся Билл, отводя глаза.
- А я спал как убитый, хоть и лег только под утро. Казалось мне, что ходит какой-то зверь вокруг, пришлось караулить… А ты и правда плохо спал, ворочался, говорил что-то.
- Что я говорил? – Испуганно вскинулся принц.
- Так ты ведь по-своему, по-арабски бормотал, мне-то откуда знать. Что тебе снилось такое?
- Ничего… ничего особенного.
Том сощурил глаза.
- Это из-за вчерашнего разговора?
- Нет, нет! – Билл замахал руками. – Не из-за него.
- Вот и ладно. А то я уже жалею о том, что тебе рассказал.
- Почему же? Разве тебе не стало легче?
- А должно?
- Ну… да. Намного легче. И если ты хочешь, мы можем потом еще поговорить об этом.
- Нет, - отрезал главарь. - Не хочу. И ты забудь и не вспоминай. Достаточно и того, что я тащу этот груз.
- Мне не тяжело его разделить.
- Я все сказал. Мы не будем больше ворошить мое прошлое, и это не просьба, Билл. Тебе неприятно, а уж мне вдвойне.
Шакал хмуро оглядел Билла и пришпорил коня.
- Мне нужно очистить ключ от ржавчины, - прошептал принц, глядя ему в спину, и вздохнул.
Лучший писатель
|
| |
| |
| Ведьма_Амарант | Дата: Пятница, 04.01.2013, 17:04 | Сообщение # 63 |
|
*Главная бета*
Группа: Glamberts
Сообщений: 2409
Статус: | Всадники влились в поток варваров незаметно и тут же разделились, Том возник во главе обоза, выслушивая отчеты дозорных, а Билл присоединился к Якобу, занявшему место на облучке очередной повозки.
- И где же ты был всю ночь? – С наигранной суровостью спросил варвар, но глаза его смеялись. Билл улыбнулся в ответ.
- Мы с Томом искали, где бы помыться, но не вышло.
- Ничего, еще день-два пути, и до Саксонии дойдем. Там деревенек много, остановимся где-нибудь, попросимся. Надо бы, прав ты, сполоснуться напоследок. Скоро зима, не до этого будет…
Принц кашлянул и жалобно взглянул на Якоба.
- Три месяца не мыться?
- Какие три? Пять! Все шесть даже, если апрель холодным выдастся. Хотя и в ноябре тоже холодно будет…
Билл откинулся на стенку повозки и нервно рассмеялся. Ровная дорога укачивала, и он закрыл глаза, намереваясь поспать. Но сон не шел, под сомкнутые веки пробивался дневной свет, рисуя плавающими разноцветными пятнами лицо Тома, то оскалившееся в болезненной ярости, то мирное, со светящейся кожей, то украшенное мимолетной улыбкой и веселыми морщинками у глаз. Вздохнув, принц выпрямился и повернулся к напевающему себе под нос Якобу.
- Ты веришь в вещие сны?
Бородач свел брови и фыркнул.
- Опять ты со своими странными вопросами! Не верю, может, ведьме нашей они и снятся, но обычным-то людям нет, конечно. А что, тебе вещий сон приснился?
- Я видел свою покойную мать. И она сказала мне кое-что… о моей судьбе.
- Вообще-то, парень, покойники обычно к перемене погоды снятся. А ты раз тебе мать твоя приснилась, значит, мороз скоро грянет, это наверняка. - Якоб поймал обиженный взгляд Билла и перестал смеяться. – Ну ладно, шучу я. Не хотел память твоей матери обидеть. А что она сказала, предсказывала что-нибудь? Ты веришь в это?
- Да, то есть… не знаю. Во сне я верил ей без сомнения. Но при свете дня я уже не так уверен. Я не знаю, что должен делать, и как мне к этому относиться.
Старик пригладил бороду и покачал головой.
- Как все сложно у вас. Мы вот верим, что наши умершие предки пируют себе на том свете, отдыхают от дел земных. И до нас им нет никакого дела.
- Я уже не знаю, что мне думать. Я верю, что мертвые не приходят просто так, но в то же время смотрю на живых и… - Билл судорожно выдохнул и с горечью произнес: - Я уже не знаю, во что мне верить. И нет никого рядом, чтобы развеять мои сомнения. Если бы отец был здесь…
- Так спроси у меня, может, я что дельное подскажу.
- Хорошо. – Билл помедлил, обдумывая вопрос. – Как понять, что пришла любовь? Что это именно она, одна на всю жизнь? Не быстро вянущее увлечение, и не дружеская симпатия, и не простое восхищение.
Якоб хмыкнул и с весельем в глазах посмотрел на Билла.
- Разве ты никогда не влюблялся?
- Нет. Все мои познания о любви заканчиваются обычно словами: «Ваша дочь, османский султан, без сомнения, очень красива, но я еще не готов к женитьбе».
Якоб расхохотался, отчего едущие рядом варвары оглянулись на него. Принц смутился и поджал губы.
- Знаешь, это ведь так просто не распознать, - сказал варвар, отсмеявшись. – Могут потребоваться многие годы, чтобы понять, кто был твоей единственной любовью. А некоторые могут не узнать этого никогда.
- Помнишь, ты рассказывал о девушке, в которую был влюблен молодым?
- Да, помню… Мы стояли тогда долгое время под их деревней. Селяне давали нам провизию и кров, а мы помогали им по хозяйству, кто дрова заготавливал, кто на полях, кто помогал хату чинить. Я помню, как каждое утро вставал с петухами и бежал первым, хватал любую работу, чтобы только на глазах у нее почаще появляться. Чтобы оценила, какой из меня муж работящий выйдет. Ну, а дальше… ты знаешь уже. И столько воды утекло с тех пор, а я до сих пор жалею и помню ее. Вот она, моя истинная любовь была.
- Но я не хочу понять это спустя десятилетия жизни. Я не хочу провести жизнь, сожалея о том, чего не сделал. Я должен знать именно сейчас.
- Здесь я тебе ничем не помогу. Никто не может знать этого, любишь ты или просто кто красотой приглянулся.
- Дело не в красоте, это я знаю точно. – Принц опустил голову, глядя на исчезающую под колесами дорогу.
«Эй, ты только не вздумай меня жалеть».
- А может быть, это лишь только жалость, - задумчиво произнес Билл, вглядываясь вдаль сквозь толпу всадников. – Может быть, после всего, что он мне сказал, я лишь жалею его, не больше. Может быть, жалость я принял за любовь.
- Кого – его?
- Якоб! – Принц повернулся и пристально посмотрел в глаза варвару. – Ты говорил, что твоя любовь была калекой. Может быть, ты жалел ее, а не любил? Ведь так бывает, когда видишь, что кому-то плохо, что кто-то незаслуженно страдает – и хочется сделать для него что-то доброе, подарить ласку. Это ведь легко спутать с истинными чувствами…
- Думаешь, я стал бы до сих пор просто жалеть кого-то? Нет, парень, я достаточно пожил, чтобы научиться отличать одно от другого. Из жалости можно бояться отвергнуть, но полюбить из жалости – такого не бывает. А у моей любимой были и без меня ухажеры, потому что была она всегда добра и приветлива к людям, и не горевала лишний раз над своей хромотой. Наравне со всеми работала и на гулянки бегала. Много было у нее женихов, я даже бился с ними за нее. И лишь моя вина в том, что упустил свою судьбу, потому что трус был поганый и не верил в нашу любовь. А она ведь все может пережить, все побороть.
Якоб поспешно отвернулся, но Билл успел заметить блеснувшие в его глазах слезы. Пристыжено замолчав, принц сидел, отрешенно глядя на тянущийся мимо лес, и не замечал, как то и дело обеспокоенно оборачивается и высматривает его среди варваров Том.
Лучший писатель
|
| |
| |
| Ведьма_Амарант | Дата: Пятница, 04.01.2013, 17:05 | Сообщение # 64 |
|
*Главная бета*
Группа: Glamberts
Сообщений: 2409
Статус: | Билл все же задремал, привалившись спиной к повозке, но едва ватные объятия сна распахнулись для него, как чей-то голос вновь вернул его в реальность. Недовольно поморщившись, принц открыл глаза и повернулся к бесцеремонно тормошившему его человеку. Спросонья лицо человека показалось незнакомым, и Биллу пришлось перебороть лень и хорошенько протереть глаза, чтобы понять, кто перед ним.
- Хергер? – Билл удивленно посмотрел на варвара. – Что случилось?
- Я это… Просто Томас собирает всех. Я подумал, тебе тоже надо. – Разведчик почесал в затылке.
- Ты чего, дружище? Неужто с коня навернулся? – Йохан выехал из-за спины Хергера, возмущенно раздувая ноздри. – Пусть сидит здесь, ему среди нас не место.
Принц нахмурился.
- Томас сказал позвать всех. Он не уточнял, звать араба или нет.
- Еще бы он стал отдельно про него говорить. Шакал не из тех, кто на разную шваль внимание обращает.
Билл поднялся и спрыгнул на землю с облучка, бросив на Йохана рассерженный взгляд. Чванливый и излишне шумный варвар начал ему надоедать.
- У Шакала есть имя, пора бы запомнить его. А если тебе так нравится называть его по прозвищу, тогда и себе придумай такое, что твою сущность отражает. Клещ или Навозная муха тебе очень пойдет.
Йохан заскрежетал зубами, глядя вслед удаляющему арабу, и повернулся к Хергеру.
- Слыхал? Да кто он такой?
- Чего ты бесишься? – Со смехом спросил Хергер. – Отличный парень, мне он нравится. Ты сам к нему без дела все время задираешься.
- Потому что неспроста он везде за Шакалом ходит. Не к добру это, вот увидишь, зуб даю. И Шакал сам не видит ничего, не сталкивался еще с такой хитростью. Но меня не проведешь.
Варвар наклонился к собрату и заговорщически прошептал:
- Я от Агнесс слышал, этот араб колдует. Когда он у них со старым дуралеем Якобом жил, она сама видела, что он с духами разговаривает.
Лицо Хергера вытянулось, и он ответил Йохану таким же шепотом.
- А у косой Берты между ног мужской хрен висит, бабы говорят. Как думаешь, правда?
Йохан скривился и отвернулся от хохочущего друга. Всадники вязли курс туда, где уже собрались остальные варвары, выслушивая своего вождя.
- Дойдем до Саксонии, там расположимся под Магдебургом. Скоро начнется снегопад, переждем, пока снег не ляжет и не уплотнится. Потом пойдем на запад, через Везер, он должен к тому времени заледенеть. По пути будем заходить в города, закупать провизию. В этом году нам повезло с добычей, но берем только самое нужное, на пряники и румяна для женщин не тратимся. Потом пойдем по Рейну, к весне снова будем в Баварии.
- Но ты же говорил, что в Испанскую марку пойдем! Араба в Кордовский эмират продавать! – Крикнул через всю толпу Йохан. Люди зашумели, и десятки пар глаз уставились на Билла. Принц сглотнул и почувствовал, как покачнулась земля под ногами.
Том помолчал, искоса глядя на своего пленника, взгляды принца и главаря встретились. Билл отвел глаза первым, сникая.
- Я передумал.
- Почему это? Ты сам сказал, что за него большие деньги дадут! Давай лучше действовать по намеченному, тогда и на пряники с румянами денег хватит.
- Здесь решения принимаю я, а не ты. Повторяю для глухих и строптивых - мы не пойдем в Испанскую марку и араба продавать не будем. Все, расходитесь, пора ехать дальше.
Варвары потянулись обратно к коням и повозкам, кто со вздохом облегчения, что не придется проделывать долгий путь, кто с недовольством. Принц подошел к Тому и тронул его за плечо, чуть же отдернув руку.
- Что? – Не оборачиваясь, буркнул главарь.
- Ты не станешь продавать меня в рабство? – Все еще не веря спросил Билл.
- Не стану. Друзей же не продают. – Том обернулся и посмотрел на Билла со странным выражением в глазах. – Знаешь, что за город Ахен?
- Столица Восточной Франкии…
- Пойдем по Рейну мимо Кельна, а от него до Ахена пара дней пути. Оставлю лагерь на привал и провожу тебя до столицы, а там уже сам разберешься.
Билл мотнул головой, непонимающе морща лоб.
- Зачем мне в Ахен?
Том неотрывно глядел на принца, а потом тяжело опустил веки.
- Я тебя там отпущу, - сипло выдохнул он. – Пойдешь к Людовику, он отправит тебя домой, в Сирию. Только не говори ему, где меня искать.
Главарь развернулся и взобрался в седло, отъезжая от Билла, застывшего посередине дороги. Душа трепетала, как бабочка, но крылья ее были окрашены в разные цвета – светлого ощущения радости и благодарности за возможность вернуться домой… и набирающей темноту тоски, колющей влюбленное сердце.
Темные кривобокие сеновалы и амбары тянулись вдоль небольшого поля, черного и бугристого от комьев перекопанной земли с торчащими из них желтыми стебельками и корнями. На противоположном конце поля располагалось село, жители которого возделывали это поле, и варвары старались вести себя на привале как можно тише, чтобы не привлечь их внимание. Прячась за скрипящими на ветру деревянными сооружениями, они жгли костры, прикрывая их сверху навесами из плащей и покрывал, чтобы дым от сырых головешек не сильно распространялся, выдавая их присутствие. Теплое время кончилось, и впереди была лишь зима, неотвратная и стремительно надвигающаяся.
Билл устало опустился на землю, подтягивая ноги к груди и ежась. Вжавшись лбом в колени, он в который раз попытался собрать воедино мозаику из обрывков мыслей и желаний в своей голове и в который раз безуспешно. Казалось, что силы думать и решать покинули его, оставив один на один с извечным вопросом, имеющим множество ответов и в то же время не имеющим ответа вовсе – как быть?
- Опять хандришь, парень? Понимаю, и на меня в твоем юном возрасте эта тоскливая пора уныние наводила. А сейчас уж… все равно. Ты, наоборот, радоваться должен, слыхал – Томас тебя не продаст на утеху богатеям.
- Я знаю. Он сказал, что отпустит меня в Ахене.
- Так это ж замечательно! Честное слово, не ожидал от него такого великодушия. А для тебя-то как хорошо, домой вернешься, в теплые края, к родному отцу под крыло. Ну, чего нос повесил?
Билл пожал плечами.
- Я знаю, что должен радоваться. Я и рад этому, просто… я уже не ждал этого и оказался не готов. Мне сложно объяснить, что я чувствую. Я уже привык к этой жизни и привязался к тебе…
- Это из-за нее, да?
- Из-за кого?
- Из-за той, которую ты полюбил. Ты ведь не просто так меня днем вопросами засыпал. Полюбил кого-то из наших красавиц?
Принц пожевал губами и не решился открыть Якобу правду.
- В том-то и дело. У меня есть шанс вернуться туда, где я должен быть. Но с другой стороны – этот сон и предсказание моей матери. Может быть, это мне лишь почудилось, и я принял желаемое за действительное. И что нет вовсе никакой судьбы. Или она ошиблась сама. В самом деле, что она может знать о жизни? Ее нет в живых уже больше десяти лет.
- Ну-ну, зачем ты так? Зачем мать свою обижаешь? Уж если она с того света тебе путь указала, так значит, и надо пути этому следовать.
Якоб с сожалением смотрел на подавленного Билла, и тут его лицо прояснилось.
- Слушай, а чего бы тебе с собой свою любезную не забрать, а? Проси руки у ее родителей. Не откажут они, думаю. Одно дело, когда Ганс какой-нибудь босоногий сватается, а тут – халиф наследный. Заберешь ее и езжай в свою страну, будете вместе править.
Лучший писатель
|
| |
| |
| Ведьма_Амарант | Дата: Пятница, 04.01.2013, 17:08 | Сообщение # 65 |
|
*Главная бета*
Группа: Glamberts
Сообщений: 2409
Статус: | Билл закинул голову и рассмеялся под недоумевающим взглядом Якоба.
- Не все так просто. Слишком много правил и обязанностей сковывают мою жизнь. Когда я вернусь домой и стану править, то моей любви… моей любви не будет места в моей жизни. У нас есть шариат - свод законов, по которым должен жить правоверный и порядочный араб, и их попрание карается. И моя вера, которую я не посмею предать, она и вовсе запрещает мне любить так, как меня угораздило…
Принц потер глаза пальцами и оперся о стену амбара. Якоб хмыкнул и подбросил веток в огонь.
- Знаешь, что я думаю? Чушь все это – можно любить, нельзя любить. Разве ж человеку дано выбирать? Если бы я мог выбрать, я бы и Агнесс нерадивую полюбил, раз уж мне никуда от нее не деться. Любовь нам не просто так дается, чтобы мы расшвыривались ей, уж поверь мне, я знаю, что говорю.
Билл поднял глаза от нехотя разгорающихся языков пламени и почувствовал, как скручивается в животе ком. Том, угрюмо оглядывающийся по сторонам, пробирался через разлегшийся скот к соседнему сеновалу, а за ним, пряча глаза и придерживая измазанный в грязи подол, семенила молодая девушка. Поймав взгляд Билла, Шакал замер, и в его глазах отчетливо проступила вина. Сморгнув ее, он резко отвернулся, продолжая путь, и сгорбился, словно стараясь спрятаться от взгляда Билла.
- Что там такое? – Спросил Якоб, заметив, что его друг вытянулся и, не мигая, смотрит в одну сторону. Старик повернулся и тоже посмотрел. – Это она? Ты в нее втюрился, парень?
Билл не ответил, ком в животе поднялся в груди и встал в горле. Том у самого порога обернулся, мельком глянув на Билла, и скрылся внутри, вслед за ним за дверью исчезла и девушка.
- Ох, вот ведь… незадача, - задумчиво проговорил бородач и участливо похлопал принца по плечу. – Понимаю, каково тебе. Ты бы шел, что ли, поговорил с Томасом, пусть уж не трогал бы твою зазнобу…
- Нет, пускай… - Выдохнул Билл, царапая отросшими ногтями плотную ткань штанов на коленях.
Сеновал был пуст, лишь пол был устлан мелким слоем застрявшей в половицах соломы. Из щелей между кое-как приколоченными друг к другу досками дул ветер, пронизывая постройку насквозь. Том прошел внутрь, под подошвами сапог скрипел дощатый пол. Место было совершенно не годным для любви и даже противным, но напряжение, дававшее о себе знать последние дни, требовало выхода. Но сейчас он, привыкший утолять свои желания по первому зову, явственно ощущал, как противится предстоящему что-то живое и забитое внутри. Том оперся ладонями о шершавую занозистую стену и наклонил голову, тяжелую от пульсирующих в висках мыслей.
«Что происходит?.. Это лишь ночь, не больше. Так было и раньше, и будет потом. Я не каменный и мне нужно это… Почему же так гадко? Чувствую себя животным, которому все равно, на что взбираться».
Шакал обернулся на спутницу. Девушка стояла, глядя на него большими слезящимися глазами, и Том видел в них страх и вдруг отчетливо представил, чего она ждет. Стремительных шагов, замаха руки и горящий след ладони на лице. А после – холод пола под спиной, задранный подол и боль…
- Ты меня боишься? – Спросил Том. Девушка мелко затрясла головой.
- Н-нет…
- Не бойся меня. – Шакал подошел и провел ладонью по ее щеке и шее. Покрытая дорожной пылью кожа казалась застиранной простыней на ощупь – гладкой, но жесткой. И Том не чувствовал ни чуть пружинящей матовой мягкости, а линия подбородка не колола озорно шершавые пальцы. И глаза не смотрели прямо и спокойно, а затравленный взгляд готовой к худшему девчонки угнетал. Все было не так. – Я не собираюсь тебя бить.
Он развязал тесьму на груди и стянул платье с круглого плеча, и девушка затряслась крупной дрожью, вырывающейся сдавливаемыми всхлипываниями через сжимаемые зубы. Шакал раздраженно рыкнул и отошел, отворачиваясь от нее, перепуганной до полусмерти.
- Так дело не пойдет. Раз боишься, проваливай, нечего мне тут слезы лить.
В ответ раздался лишь быстрый удаляющийся топот. Том сел на пол, скрещивая ноги, и удрученно подпер голову рукой.
- Ну и пусть, - произнес он в сгущающуюся темноту. – Все равно я хотел не ее.
Продолжение следует...
Лучший писатель
|
| |
| |
| Ведьма_Амарант | Дата: Пятница, 04.01.2013, 18:10 | Сообщение # 66 |
|
*Главная бета*
Группа: Glamberts
Сообщений: 2409
Статус: | Хм, значится так... У меня есть две просьбы к своим читателям.
Первая - на Тома не ругаться! Том в шоке.
Вторая - автора садистом не обзывать!
Том покинул свое ветхое убежище лишь когда над дремлющим лагерем опустилась ночь. В воздухе раздавались храпы уставших варваров, недовольные звуки потревоженного скота, кое-где догорали костры. Том вгляделся в черные пятна, залегшие у оснований старых построек, ночь набросила на деревянные сараи и амбары вуаль таинственности, и они казались гигантскими камнями, выросшими из-под земли. Шакал тихо двинулся вперед, скользя между разлегшимися на земле людьми и животными, не видя, но угадывая чутьем в темноте, куда ступать.
Сон Билла был зыбким и тревожным. Почувствовав, что кто-то сел рядом, он тотчас открыл глаза и прислушался. Знакомое дыхание тяжело вырывалось из груди и падало в воздухе камнем.
- Не спишь? – Шепотом спросил Том. Билл, зашуршав, сел, касаясь плечом плеча главаря. Даже это легкое, незначительное прикосновение заставляло веки наливаться ласковой тяжестью, а голову – клониться на плечо, на мягкие волосы, светлыми струями спускавшиеся до груди. Пересилив себя, принц ответил:
- Нет, что-то не тянет меня в сон. А ты что все бродишь?
- Тоже не спится. Думал, если ты не спишь, то поговорим, чего скучать поодиночке.
– Но ты же вроде хотел уединиться с девицей. Я видел… - Билл закусил губу.
- Хотел, да только она шибко пугливая оказалась. Тряслась вся, бледная, как смерть, будто я ее бить собирался, а не любить… Все они такие.
- Тебе не везет с женщинами? – Принц слабо улыбнулся.
- Они меня боятся. Не пойму, почему я им так страшен, насилием никогда не занимался, жестоким не был с ними. И все равно, как увидят меня, так с лица спадают. Родители их, наверное, запугивают, вот и обходят меня стороной девки. А я вроде не дурак да и собой недурен…
- Напротив, они-то и дуры, раз слушают ерунду всякую. Ничего они не понимают. – Билл сдержал вздох. – Хотя женщины обычно тянутся к тем мужчинам, которые с ними грубы и необходительны. Мой отец говорил: «Хочешь привязать к себе женщину, скажи ей «не люблю».
- Предлагаешь мне брать девиц силой? – Том усмехнулся, бесцельно вороша носком сапога холодную золу в костре.
- Нет, но… Ох…
Билл опустил голову на руки. Не было сил говорить и давать советы, сохраняя участливый вид, когда вся душа и тело протестовали против каждого сказанного слова. Принц немел и робел под пристальным взглядом, и чувствовал, как переворачивается внутри боль, раня своим колючим боком душу, пока он подбирал слова, не смея выпустить наружу те единственные, что хотелось сказать. Присутствие Тома обжигало и морозило.
- А как у тебя с женщинами? – Голос Шакала был отстраненным и пустым.
- Я же халиф, - приглушенно ответил Билл. – У меня было бы много женщин, даже если бы я был кривым и горбатым.
- Хорошо быть халифом. – Том откинулся на спину, закладывая руки за голову. – Делаешь, что хочешь, получаешь все, что хочешь.
- Ты думаешь, халиф только и делает, что берет? Халиф – это пример для народа. Он ездит и строит, издает указы и законы, следит, чтобы выполнялась Божья воля на земле, воюет и охраняет границы…
Принц повернулся к Тому и услышал тихое сопение. Шакал спал.
- И только потом получает все, что хочет, - прошептал Билл, глядя на него. – Но иногда он хочет невозможного.
Небо было беззвездным, лишь кусок грязно-серой луны выглядывал из-за дырявой тучи. Варвары ворочались и бормотали, невнятно сетуя на холод, щиплющий бока и бегающий по спине. Билл неподвижно сидел, сцепив руки в замок, и смотрел поверх лежащих людей куда-то вдаль, и слившиеся в одну темную полосу деревья виделись ему каменной стеной.
- Невозможно, я еще одну такую ночь не перенесу, – кряхтел Якоб, держась за спину. – Как стреляет в пояснице! Этот нестерпимый холод меня доканает.
- Предыдущие осени тоже были холодными, однако, ты не жаловался, - заметил Том.
- А что ты хочешь, я не молодею! Я уже стар, чтобы ночевать на сырой земле под открытым небом. Я хоть и привыкший к нашим морозам, а замерз, что уж говорить, что нашего друга из восточных краев. Дрожит каждую ночь, как птичка.
Шакал бросил быстрый взгляд на Билла.
- Хорошо, со следующей ночи ставим шатры. И раз уж ты так беспокоишься, так и быть, снова возьму твою восточную птичку к себе, пусть греется.
Билл вскинул голову, глядя на Тома с испугом и волнением.
- Зачем же тебе утруждать себя? У меня тоже есть шатер, не такой большой, как у тебя, но тоже теплый и прочный.
- К тебе же вроде Агнесс собиралась вернуться? – Шакал вопросительно поднял брови. – Вот и ночуй с ней. Ни к чему Биллу твои храпы ночью слушать.
Якоб почесал в затылке и повернулся к принцу.
- Ты будешь со мной ночевать или с Томасом?
Билл растерянно молчал, переводя взгляд с одного варвара на другого.
- Со мной! – Якоб вздрогнул, удивленно уставившись на главаря. Том поджал губы, над переносицей собрались сердитые складки. – Что неясного? Раньше он был моим пленником, а теперь он мой гость. Я все еще должен приглядывать за ним.
- Ну, раз ты настаиваешь. – Бородач развел руками и отошел запрягать коня. Том встретился с Биллом взглядом и тут же отвернулся, пряча нахлынувшее смущение. Принц медленно выдохнул, держась за поводья своего скакуна так, словно они были единственным, что мешало ему упасть.
Дорога казалась нескончаемой. Степи и леса тянулись и тянулись, и иногда принц начинал думать, что они не сходят с места или бредут по кругу, пейзажи повторялись, а впереди маячили все те же спины и хвосты лошадей.
- Господи, мне уже кажется, что я езжу так всю свою жизнь, - проговорил Билл, покачиваясь в седле. Том, оставивший свое место во главе кочевников, обернулся и внимательно посмотрел на него.
- Что? – Не понял Билл.
- Ты сказал «господи».
- Э-э-э, да. А что такое?
- Обычно ты говоришь «Аллах». А сегодня вдруг сказал так.
Принц наклонил голову, задумавшись.
- Да, действительно. Наверное, я просто подстроился к тому, как говорите вы… А ты заметил это.
- Я во всех подмечаю мелочи и перемены. А за тобой я просто обязан был наблюдать. Поскольку ты чужестранец, в тебе много забавного.
- Чего же, к примеру?
- Дай-ка подумать. Хм… Ты постоянно что-то бормочешь себе под нос, стараясь при этом поворачиваться на восток. Никогда не берешь еду левой рукой. А еще у тебя не растут борода и усы, хотя я никогда не видел, чтобы ты брился. Вообще, у тебя много чудачеств.
- Это вовсе не чудачества! – Принц засмеялся. – Позволь мне разъяснить все эти странности для тебя. Постоянно бормочу себе под нос – это молитва, нам положено пять раз в день совершать молитву лицом на восток, потому что там находится наша главная святыня – Мекка. Левая рука у нас считается грязной, поэтому мы стараемся как можно меньше использовать ее в быту. А насчет бороды… задел за живое. Она действительно у меня не растет! Точнее, растет, но… не так, как положено.
Лучший писатель
|
| |
| |
| Ведьма_Амарант | Дата: Пятница, 04.01.2013, 18:11 | Сообщение # 67 |
|
*Главная бета*
Группа: Glamberts
Сообщений: 2409
Статус: | - Это как, внутрь, что ли? – Том округлил глаза, но на губах играла улыбка. Билл невольно представил себе это и содрогнулся.
- Нет, что ты. Неловко это говорить, но борода у меня на лице растет… клочками.
- Как у плешивого козла.
- Нет! – Билл стукнул кулаком по колену и согнулся в приступе смеха. Шакал улыбался, глядя на принца прищуренными глазами. – Ну, и мне приходится сбривать ее, чтобы не позориться. Но вообще для нас, арабов, борода очень важна, каждый уважающий себя мужчина должен носить ее и ухаживать за ней. Я вижу, что и у вас почти все ходят с бородами.
- Для пущего тепла. К тому же, многим просто лень скоблить лезвием свою морду.
- А тебе не лень?
Том потер подбородок. Короткая, почти незаметная щетина кололась и царапала ладонь, обломок старого кинжала, которым он наспех и небрежно брился, давно не затачивался и совсем затупился.
- Не люблю, когда лицо зарастает. Я же не старик какой-нибудь, чтобы бороду отращивать. Еда в ней застревает, а летом преет кожа и чешется. Приходится скрести каждый день.
Шакал натянул поводья, и конь встал. Билл повторил за ним и едва успел понять, в чем дело, как острая игла жара пронзила его насквозь, ударив в затылок и падая вниз по телу, растворяясь, оставляя щекочущее ощущение в пятках. Том протянул руку и осторожно, но настойчиво, взял лицо принца за подбородок и повернул к себе. Его пальцы чуть сжались, вминая гладкую кожу и слегка оттягивая ее, губы принца разомкнулись, обнажая ровный ряд нижних зубов. Билл замер, боясь шелохнуться, боясь даже моргнуть, чтобы не упустить из виду ни одной искры, бегающей в глазах Шакала, чтобы впитать прикосновения его грубых пальцев все до одного.
Том в последний раз коснулся щеки принца и отнял руку, возвращаясь из внезапно открывшегося ему солнечного мира в унылый и промозглый осенний день.
- У тебя и правда не растет борода, - выдавил он из себя. – Даже щетины нет. Не то, что у меня.
Резким движением мазнув ладонью по своему лицу, он двинулся дальше, оставив позади Билла, щеки которого наливались румянцем, а кровь в венах кипела и стремилась по кругу с двойным рвением.
Берег крошечного озерца приютил варваров. Даже в тоскливую осеннюю пору это место казалось прелестным, и Билл, склонившись над водой и глядя на свое отражение, пытался представить, как здесь бывает, когда деревья полны зелени, а вода прозрачна и чиста. Даже деревья на берегу росли будто иначе, образуя своими стволами-колоннами чудный природный дворец с множеством коридоров и зал. Одинокий желтый лист проплыл перед глазами Билла, нарушив образ его водяного близнеца, и принц встал, удивляясь тому, как за несколько мгновений на берегу выросла целая деревня из шатров и навесов. Несколько варваров шумели и толкались у повозки с так и не поделенным трофеем – византийским товаром. Там был и Том, среди гула недовольных возгласов раздавался и его голос, и принц направился туда, вновь и вновь смиряясь с мыслью, что готов идти за этим голосом куда угодно.
- Я же говорил, сразу надо было разбирать! Как вот теперь быть? – Причитал один варвар с плешиной на голове, но длинной вьющейся бородой до пупка.
- Сразу говоришь? – Том хмыкнул. – Да, надо было милостиво попросить тех королевских дружинников погодить на нас нападать, пока мы добычу поделим. Или свалить погибших в кучу и делить добро. Так, что ли?
Варвар скривился так, будто собирался заплакать.
- Нет, конечно, но жалко же, столько добра пропало…
- Что случилось? – Спросил Билл у Тома.
- У византийской повозки отсырело дно, и мешки с какими-то травами все сгнили, - ответил Шакал. – Несколько кувшинов еще разбилось. А в сундуках, посмотри, дыры – мыши прогрызли, полакомились заморскими тканями.
Билл поднял с земли брошенный отрез ткани и развернул его. Нежное полотно было все в складках от долгого лежания в сундуке, в пятнах от мышиного помета, кое-где виднелись дырки от острых зубов прожорливых тварей.
- Совсем ничего не уцелело? – С сожалением спросил принц.
- Немного. Масло вон стоит. Только мы все равно не знаем, куда его девать, вряд ли бабы будут с ним готовить, вкус больно необычный. Сундук с драгоценностями тоже почти не пострадал. Но его я забрал к себе, будем обменивать в Саксонии. А то растащат по своим девкам…
- Фу, ну и вонища! – Заорал кто-то, отшвыривая прочь мешок. – Все прогнило!
- Билл, сходи пока к Якобу или поброди по лесу, - снизив голос, сказал Том, глядя на копошащихся в повозке мужиков. – Я тебя позову потом в шатер.
- Ты хочешь снова привести девушку? – Деланно равнодушно спросил Билл.
- Нет. Просто мне нужно побыть одному.
Принц кивнул и поспешно отошел, сжимая кулаки и кусая губы.
Едва стемнело, Билл, уставший бесцельно бродить вдоль берега, вернулся к шатру. Несмело пождав у полога, он откинул его и вошел в знакомый полумрак, свет давал лишь один факел. Скромная обстановка обиталища главаря была все той же, медвежьи шкуры у стенки, маленький китайский столик рядом с ними, заваленный разным хламом сундук в углу. Билл не чувствовал страха и обиды, вновь оказываясь в этом месте, он был даже рад вернуться, несмотря на то, что тяжелый запах впитавшейся в ковер крови все еще слышался в воздухе.
Но кое-что, невесть откуда возникшее посередине шатра, удивило принца. Старая лохань, та самая, в которой сумасшедшая ведунья купала его, прогнувшаяся и покрытая бурыми пятнами ржавчины, стояла, наполненная доверху водой. От ее поверхности поднимался ленивыми кольцами пар.
- Ну, что стоишь, залезай. – Том неслышно оказался за спиной, перебирая что-то в руках.
- С чего мне вдруг такой подарок? – Неверяще улыбаясь, спросил Билл.
- Это не подарок. Я лишь выполняю твою просьбу, я привык держать слово.
Том подошел к Биллу, протягивая ладонь – в ней лежала горсть засушенных цветков, многие лепестки раскрошились в белую пыльцу.
- Пахнет хорошо, - сказал он, растирая ее в пальцах.
- Это мирт, - сказал Билл. – Из него благовония делаются. Символ вечной славы.
Шакал высыпал цветы в лохань и отряхнул руки.
- Вот тебе королевская ванна, - ухмыльнулся он. Билл подергал завязку на рубахе, смущенно глядя на главаря.
- Нехорошо выгонять хозяина из собственного дома, но все же… Не мог бы теперь ты оставить меня одного?
- Да что ж ты стыдливый какой. Хорошо, только не плещись слишком долго, я хочу спать. – Том покачал головой и вышел из шатра.
Проводив его взглядом, Билл спешно разделся и переступил в корыто. Вода поднялась и выплеснулась через края. Принц улыбался, наслаждаясь проникающим в тело и расслабляющим напряженные мышцы теплом.
Лучший писатель
|
| |
| |
| Ведьма_Амарант | Дата: Пятница, 04.01.2013, 18:13 | Сообщение # 68 |
|
*Главная бета*
Группа: Glamberts
Сообщений: 2409
Статус: | Том вернулся, когда Билл уже стоял одетым, вытирая волосы втихомолку утащенным из повозки единственным чистым куском льняной ткани.
- Чувствую себя живым, - довольно сообщил он Шакалу. Тот усмехнулся и принялся стаскивать с себя одежду.
- Тоже хочу искупаться.
- Ты, что, будешь мыться прямо в этой воде? – Изумленно воскликнул Билл.
- А что? Вода не такая уж и грязная.
- Но я в ней уже мылся!
- У тебя есть блохи? - Принц опешил, пораженный вопросом. - Раз нет, то и нечего возмущаться.
Главарь дернул ремень, и Билл отвернулся, сглатывая. Он понимал, что следует уйти, но ноги словно приросли к земле, не желая двигаться.
- Расскажи мне еще что-нибудь о своей жизни, - попросил Том, водя пальцем по воде. Билл вздохнул и стал говорить, с трудом удерживая дрожь в голосе.
- Обычно, когда я принимаю ванну, мне прислуживают, моют голову, трут ноги…
- А что же ты тогда меня выгонял, если все равно не один моешься?
- Это совсем другое. То слуги, а это ты. Они обязаны помогать во всем своему господину и получают за это кров и пищу.
- Вот как? Может, мне тоже за кров и пищу спросить с тебя?
Билл обернулся и обиженно посмотрел на Тома.
- Я думал, я твой друг, а не слуга.
- Я не поленился и притащил тебе эту лохань, так что с тебя причитается. Давай, вымой мне голову, а я буду воображать, будто я халиф.
Отбросив в сторону тряпку, принц медленно обошел Тома и встал у него за спиной. Взгляд упал на волосы главаря, касающиеся концами самого пола. Билл опустился на колени, собирая их в хвост и перебрасывая их Тому через плечо. Обнажившаяся спина, покрытая каплями воды, длинный шрам на ней, литые плечи – все резало Биллу глаза, слепя и сводя с ума. На какой-то миг свет померк, и принц, прикрыв веки, подался вперед, мечтая обхватить руками руки Тома, переплести пальцы и, прижавшись щекой к его шее, слушать его дыхание, забыв дышать самому. Но Шакал вдруг шумно вздохнул, и принц отшатнулся от него, как от огня.
- Откуда у тебя этот ужасный шрам? – Голос не слушался, дрожа и сбиваясь.
- Дрался, - просто ответил Том. – И все остальные оттуда же. Какой-то в склоке заработал, какой-то из детства, когда лупили почем зря. А этот… Сцепился с одним гадом, а он дружков подозвал. Они меня держали, а он царапал. Но я потом его проучил. Связал и скинул в волчью яму. Ну, ты будешь мне голову мыть или нет?
Билл принялся судорожно черпать рукой воду и лить ее Тому на голову.
- А я никогда раньше не дрался до того, как попал сюда, только на учебных поединках. И никто не смел меня наказывать, разве что отец, но он никогда не делал этого. Когда я баловался, он всегда усмирял меня словом. И всегда повторял при этом, что меня любит. Но с другими всегда был строг, а если надо – то и жесток. А вот моя мать считала, что все искупляется любовью, и что даже своих врагов надо любить.
Волосы послушно струились сквозь пальцы, разделяясь на прядки, темнея в руках и отливая золотом. Принц мягко сжимал их в ладони и снова распрямлял, приглаживая.
- Как же это – любить своих врагов?
- Я не могу объяснить. Но нельзя отвечать злом на зло. Чем больше зла ты делаешь, чем больше оно возвращается к тебе. А любовь просто развевает все зло, как дым, не позволяя ему коснуться тебя.
- Какая чушь! – Том резко поднялся, обдав Билла брызгами, и вышагнул из лохани. Принц опустил глаза, чтобы не смотреть на его нагое тело. – Если бы я любил своих врагов, то давно бы валялся мертвым. Когда ко мне приходят с оружием, я должен защищаться, а не встречать их с объятиями, иначе за эти объятия меня и убьют.
- Я не о том говорил, что надо обниматься с ними. Разъяренного недруга, желающего причинить тебе вред, можно победить словами, не применяя оружия. Прежде всего, он – человек, а значит, достоин уважения. Уважение заключается в том, чтобы общаться с ним словами, а не мечом.
- Тебе легко говорить, ты спрячешься за спины солдат, великий халиф, - язвительно возразил Шакал. – Сам говорил, никто не смел пойти против тебя. Конечно, ты мог и словами отговориться, под страхом смерти никто бы не кинулся на тебя с кулаками. Правда в том, что ты – сын короля. Будь ты деревенским мальчишкой, тебе некогда было бы болтать, только успевал бы от тумаков уворачиваться.
- Ты снова обвиняешь меня в моем происхождении?
- Нет, уже нет. Но ты не имеешь права судить о том, чего не знаешь.
- Теперь я знаю достаточно. Для того я и говорю все это, чтобы помочь тебе.
- Я не просил помощи. Я просил только, чтобы ты забыл об этом раз и навсегда.
- Я не могу забыть это!
- А я могу? – Крикнул Том. Билл сжал зубы, задрожав. В глазах Тома он снова с ужасом видел ненависть, направленную на него. – Как я могу забыть все это? Ответь мне! Не смей, не смей говорить мне о любви и добре, не смей укорять меня за жестокость и злобу, слышишь? Что ты привязался ко мне? Почему ты делаешь это?
- Потому что… потому что…
Том тяжело дышал, возвышаясь над неподвижно сидящим на земле Биллом. Принц судорожно втягивал воздух, шевеля онемевшими губами.
- Потому что я люблю тебя.
- Что? – Шакал поморщился, едва расслышав слова. Билл перевел дух и прямо взглянул ему в глаза. Пути назад не было.
- Я люблю тебя, - повторил он громче и уверенней.
Лицо Тома вытянулось, сбросив маску ярости, глаза заполнили растерянность и недоумение.
- Какого… какого черта? – Выдохнул он, вдруг весь передернувшись, словно его ужалили. – Это что… ты, что, смеешься надо мной?
- Нет! – Выкрикнул Билл, вскакивая на ноги. – Я полюбил тебя! Это правда!
Том попятился назад, качая головой, и принц застонал от боли, видя его безобразную усмешку.
- Что это, Билл? Это благодарность за то, что я решил отпустить тебя? – Слова Шакала били в самое сердце. – Или ты пожалел меня, такого несчастного, которого все ненавидят? Ты решил, что я нарочно тебе жалуюсь, чтобы ты меня пожалел?
- Не говори так, Том! Я полюбил тебя не из жалости, не оскорбляй меня!
- Ты сам сейчас меня оскорбил! Кем ты себя возомнил? Думаешь, я буду благодарен тебе за твое снисхождение? Думаешь, я брошусь тебе в ноги, благодетель?
- Нет, Том…
- Избалованный напыщенный аристократишка! Думаешь, можно в угоду своей прихоти и капризам играться с другими людьми?
- Том, прекрати!
- Какого черта ты ворвался в мою жизнь и гнешь ее под себя? Кто дал тебе право? Я тебя ненавижу!
Охнув, Билл бросился к Тому, сжимая его лицо в руках. Пальцы Шакала сомкнулись в кулак на вороте рубахи принца, не давая ему приблизиться вплотную.
- Я люблю тебя, - прошептал Билл, с мольбой глядя в налитые кровью глаза.
Шакал резко оттолкнул его, и Билл отлетел, спотыкаясь о борт корыта и падая в грязную воду.
- Мне не нужна твоя любовь! – Том выбежал из шатра.
Билл медленно поднялся из лохани и глубоко вздохнул. Отчаяние достигло предела и взорвалось, иссушая его диким пламенем. Закричав, принц опрокинул лохань, заливая пол водой, и набросился на нее, яростно ударяя по дну ногами. Поскользнувшись на мокром полу, он упал ничком и затих.
Продолжение следует...
Лучший писатель
|
| |
| |
| Ведьма_Амарант | Дата: Суббота, 05.01.2013, 00:13 | Сообщение # 69 |
|
*Главная бета*
Группа: Glamberts
Сообщений: 2409
Статус: | Любовь — восхитительный цветок, но требуется отвага,
чтобы подойти и сорвать его на краю ужасной пропасти.
Стендаль
За ночь деревья поседели, покрывшись тонким слоем инея, небольшие лужицы в изрытой копытами и колесами земле застыли, жалобно хрустя под ногами. Еще не замерзшее, но уже ледяное озеро обиженно смотрело на берег, перестав плескать и призывно сверкать водной гладью. Ледовая корка таяла от человеческого тепла, сводя колючим холодом голые ступни, а топорщащаяся кора старого дерева царапала спину, болезненно тревожа кривой шрам на ней. Том ушел из шатра в одних лишь наскоро натянутых штанах, но вернуться было выше его сил, и он сидел, покорно позволяя ночному морозу нещадно грызть и студить его тело. У самых ног его молчала вода, не пытаясь достать его своими пальцами-волнами, а на ветвях деревьев, протянувшихся друг к другу, будто желая сплестись в одну большую паутину, полуночными бдящими сидели вороны, но и они не нарушали тишины хриплым карканьем. Их черные глаза блестели и светились в темноте, и Шакалу казалось, что это сама ночь смотрит на него десятками хитрых, лживых глаз, что коварные демоны, висящие в воздухе и сидящие под водой, вновь пришли к нему – выжидать, когда прорвется из клетки в груди человека их брат.
Том мог бы просидеть так всю ночь, столько, сколько понадобится безразличному холоду, чтобы добраться до сердца и остановить его. Но инстинкт жить гнал прочь от этого места, заставляя шевелиться и подниматься с земли. Шакал привстал, но одеревеневшие ноги не слушались, и, пошатнувшись, он упал на колени у самой кромки воды. Невесомо колыхнувшись, озеро показало ему крепкого статного юношу с литыми плечами и широкой грудью, с красивым молодым лицом, мягкими ресницами и красной линией искусанных губ. Но Том этого не видел. Из зыбкого водного отражения на него глянуло поросшее шерстью чудище с клыками и рогами, таращащее круглые желтые глаза без зрачков. Ужаснувшись, Том отшатнулся и, падая и спотыкаясь, побрел в свой шатер, отчаянно надеясь, что там уже никого нет.
Промокший пол громко чавкнул под ногами, вода поднялась и запузырилась вокруг ступней Тома. Шакал удивленно огляделся, замечая перевернутую лохань и мокрые края пологов. Билл сидел под неохотно горящим факелом, подобравшись. Услышав шорох, он поднял голову и взглянул на Тома.
- Ты вернулся?
Главарь замер, взгляд принца, полный тоски и надежды, обездвижил его, голос приковывал к месту.
- Прости за то, что я учинил здесь, - сказал Билл и встал, делая шаг к Тому. Шакал отступил назад. Он мог с голыми руками броситься на вооруженного до зубов противника, но перед безоружным принцем чувствовал себя беззащитным мальцом. Всему виной были эти глаза, молящие о чем-то, и эти слова, до сих пор отдающиеся в ушах набатом. Отражать такую атаку Том не умел.
- Тебе лучше уйти, - выдохнул Шакал, обходя принца стороной и поднимая с пола сырую одежду.
- Почему?
Том зажмурился.
- Уходи, Билл.
- Почему ты отвергаешь меня?
- Я хочу, чтобы ты ушел, прошу, оставь меня одного.
Билл сжал ладони, и его губы скривились в попытке улыбки.
- Мне сватали самых красивых и богатых принцесс со всей Азии, невесты всего Востока мечтают стать моими женами. Любая девица готова умереть за один мой взгляд в ее сторону. Я же говорю слова любви тебе, а ты просто просишь меня уйти?..
- Чем я лучше твоих принцесс? – Криво усмехнулся Том. – Твои принцессы подойдут тебе лучше, чем я.
- Это мне решать. Мое сердце выбрало тебя.
- Господи, да за что? – Шакал швырнул в угол вещи и повернулся к Биллу, почти мечтая о том, чтобы увидеть на лице принца издевательскую ухмылку, презрение, любой знак того, что он насмехается. Но, вглядываясь в блестящие глаза напротив, лишь больше увязал в ошеломляющем осознании того, что Билл не лжет.
- Ни за что. Любят ведь не за что-то, а вопреки всему.
- Вопреки всему, - повторил Том и нахмурился. Быстрым шагом подойдя к принцу, он сжал руки на его плечах. Билл скрипнул зубами, но промолчал. – Вопреки всему? Это ли не жалость? Все ненавидят, а ты… Ты просто заблуждаешься. Это лишь наваждение, Билл, тебе только кажется. Если бы ты знал, какой я на самом деле, ты бы не твердил, что…
- Разве ты не рассказывал мне? Если ты о том, то знай, это не причина разлюбить тебя. Я лишь сильней хочу отдать тебе свою любовь, потому что уверен – она способна помочь тебе забыть о прошлом.
- Ты знаешь далеко не все. И я не хочу, чтобы ты знал, но поверь мне, там, внутри… - Том схватил Билла за руку и порывисто прижал ее к своей груди, - … там нет ничего, что отзовется тебе. И если ты действительно любишь меня, то тебе следует как можно скорей покинуть меня и забыть. Потому что придет время, и ты тоже будешь висеть на суку, я просто избавлюсь от тебя за ненадобностью. Неужели ты не боишься этого?
Билл мягко высвободил руку и провел ладонью по щеке Шакала, убрал с его лица волосы.
- Не боюсь. Ведь ты угрожаешь мне лишь за тем, чтобы уберечь, не нужно быть излишне прозорливым, чтобы понять это. Но если ты решишь убить меня, я буду только рад принять смерть из твоих рук. Расскажи мне все! И если ты окажешься прав, что я разлюблю, я уйду и больше не стану донимать тебя.
Том молча смотрел Биллу в глаза, а затем с усилием отвел взгляд.
- Нет. Ты вернешься домой и все забудешь, я просто требую этого от тебя. До прибытия в Ахен тебе лучше держаться подальше от меня. Уходи.
Принц болезненно поморщился и прижал ладонь к глазам.
- Ну и дурень! – Надрывно крикнул он. – Думаешь вечно строить из себя молчаливого страдальца? Твоя боль никогда не уйдет от тебя, потому что ты сам держишь ее! Тебе самому удобно жить и ждать от всех подвоха, во всем видеть злой умысел. Легче творить зло и отговариваться тем, что добра не видел! Если бы ты хоть раз оглянулся вокруг, вылез из своей темной клетки, ты бы увидел, что мир не делится на тебя и остальных! Открой глаза, наконец. На твоей стороне есть еще я…
Главарь не шевелился, продолжая стоять спиной к принцу. Билл отчаянно взмахнул руками и выбежал, бросившись прочь от шатра.
Лучший писатель
|
| |
| |
| Ведьма_Амарант | Дата: Суббота, 05.01.2013, 00:14 | Сообщение # 70 |
|
*Главная бета*
Группа: Glamberts
Сообщений: 2409
Статус: | - Абильхан, ну куда ты собрался?
- Не могу, отец, не могу больше здесь находиться. Я пойду к себе.
- Ты не можешь уйти, еще две невесты ждут, что ты их примешь.
- Мне не нужна невеста! Хватит и тех двадцати, что уже покрасовались передо мной.
- Их было всего четыре, Абильхан. По-моему, очень миловидные и сообразительные девушки.
- Да, они сообразили, что замужество за принцем – выгодно. Теплое местечко!
- Не понимаю, чего ты так злишься, сын. Это понятно и так с самого начала, мы заключаем браки, прежде всего, для укрепления своего положения. Ты женишься на дочери богатого и знатного человека, тем самым покровительствуешь ему и его семье, а он, в свою очередь, помогает тебе держаться своими связями и золотом.
Абильхан повернулся к отцу и сложил руки на груди. Шахджахан сидел на троне, чуть заметно улыбаясь. Его сын был забавен в своем юношеском гневе.
- Я себе это по-другому представляю. Ты говоришь – связи и золото, а нас самом деле все зависит от того, буду ли я спать с его дочерью или нет.
Халиф развел руками и улыбнулся.
- Издержки ремесла, дорогой.
Принц рыкнул и пнул кадку с растущим в ней лимонным деревом. Крупный желтый плод на стебле сорвался и упал на пол, покатившись в угол.
- Я не хочу обнимать незнакомую мне девицу, не хочу целовать ее, не хочу, чтобы мне рожала наследников какая-то чужая, непонятная, нелюбимая мной женщина! Как я смогу любить своих детей, если не буду любить их мать? Рядом со мной должен быть человек, которому я буду доверять, на которого надеяться, которому смогу рассказать, что у меня на душе.
- Для этого есть визири, - заметил халиф.
- И, тем не менее, жене своей я тоже хочу верить. Как можно верить человеку, которого я знать не знаю? А вдруг ее отец переворот готовит?
- Не преувеличивай, Абильхан.
- Нет, я буду! – Лимонное дерево вновь покачнулось от удара по кадке.
- Послушай, сын. – Шахджахан устало вздохнул и поднялся с трона. – Что за глупости ты говоришь? Почему ты не сможешь любить своих детей? Я же люблю тебя.
- Не сравнивай, отец, твой наследник рожден от любимой жены.
- Это правда, но мне просто повезло встретить ее.
- Я тоже хочу, чтобы мне повезло! Я буду ждать, пока судьба не сведет меня со своей любовью.
- Ты должен понимать, что так может и не быть. Ты всегда сможешь снова взять в жену ту, которую полюбишь, но тебе пора уже сейчас готовиться к тому, что проживешь всю жизнь без нее. Возможно, все сложится так, что ты полюбишь и ту женщину, которую тебе придется взять в жены против желания сердца, и она заменит тебе твою любовь.
Принц выпустил из рук тонкую ветку лимона и повернулся к отцу, серьезно глядя тому в глаза.
- У тебя три жены и целый гарем наложниц, - проговорил он. – Смогла ли хоть одна из них заменить тебе твою любовь?
Шахджахан медленно выпрямился, лицо его стало суровым.
- Знаешь, я думаю, тебе и правда следует пойти в свои покои, - холодно сказал он, указывая рукой на дверь. Абильхан быстро вышел из тронного зала и побежал к себе мимо склоняющих перед ним головы слуг и стражников. Влетев в свои покои, он громко хлопнул дверьми, с шумом опуская засов, и бросился на ложе, пряча лицо в подушках.
- Вот увидишь, я найду свою любовь и не отпущу ее ни за что! Ни за что! – Шептал он, давясь слезами.
Спустя некоторое время дверь покоев тихо скрипнула, и халиф проскользнул в спальню. Сын лежал ничком, будто спал. Шахджахан опустился рядом и погладил его по голове.
- Прости, дорогой. Наверное, я погорячился, решив так рано тебя женить, тебе ведь нет еще и восемнадцати. Конечно же, ты сам волен решать, когда тебе вступать в брак, ведь ты сам халиф. Если Аллах предначертал тебе судьбоносную встречу, разве я могу препятствовать его воле?
Принц сел и прижался к груди отца, смахнув со щек прозрачные капли.
- Я чувствую ее, понимаешь? – Сказал он. – Я знаю, что где-то она есть, и что она тоже тоскует обо мне. И, может быть, прямо сейчас моя судьба думает обо мне, как я о ней.
Гулкий хлопок – и очередной глиняный горшок разлетается на крупные бурые осколки. Брызжут соком во все стороны пронзенные стрелой яблоки. Падают с подставок тяжелые мешки с песком, осыпая себя содержимым, будто раненые тела кровью. То и дело слышатся одобрительные возгласы и хлопки. Ангус улыбался, хитро сощурившись и поглядывая по сторонам, - сегодня его приемный сын показывал свои умения стрелять из лука. Вождь кивал и довольно хмыкал, наблюдая за сыном, прицеливающимся к очередному яблоку, привязанному за черенок длинной ниткой к ветке дерева. Том разжал пальцы, и стрела метнулась по прямой, разрезая грубым наконечником яблоко пополам и впиваясь в дерево. Колчан опустел, и Том, снимая его с плеча, подошел к отцу.
- Молодец. – Ангус похлопал юношу по плечу. – Стреляешь прямо как я.
Чем старше становился Том, тем сильнее был похож на отца, хоть и не текла в их жилах одна кровь. Вместе с умением орудовать мечом и луком, скакать на коне и ловко скрываться, он перенял у Ангуса и выразительный прищур глаз, и привычку играть ножом, подбрасывая его вверх и ловя, и даже его волосы светлели и разлетались при ходьбе совсем как у вождя. Но были и большие различия, печалившие варвара. Тому было уже семнадцать лет, а он так и ходил угрюмый и молчаливый, с ровесниками почти не водился, да и старших особо не почитал. Ангусу, имевшему веселый и дружелюбный нрав, смотреть на сына было тяжело.
- Ну что? – Спросил мужчина, пока они с сыном шли к своему шатру. – Гулять сегодня с ребятами идешь? Говорят, в городке, у которого мы остановились, ярмарка идет. Сходил бы со всеми, не киснул со мной тут.
- Не хочу.
- Да брось ты, когда еще день свободный выдастся? Сходи.
Том скривился и мотнул головой. Ангус закатил глаза, сын скорее упрямился, чем не желал развлекаться. Впереди послышался девичий смех, и варвар, присмотревшись, улыбнулся.
- Смотри, - кивнул он сыну. – Хельга тоже собирается с подружками. Девчонки-то все по парам будут, одна она без ухажера.
Ангус пихнул сына локтем и заметил, что на мгновение отстраненный взгляд того стал чуть мягче.
- Хорошо, - согласился Том. – Если ненадолго, то можно.
- Вот и здорово… Эй, девушки! Томаса моего захватите с собой. А то он скромный, сам подойти стесняется.
Юноша скрипнул зубами. Тонкая и легкая Хельга, с рыжей косой из вьющихся волос, подбежала и, схватив его за руку, повлекла за собой в стайку молодых ребят, собиравшихся на ярмарку. Том молчал и покорно шел следом, изредка поглядывая на ее веснушчатое радостное лицо.
Вдоволь насмотревшись на корчащих гримасы шутов и наевшись кренделей, юноши и девушки спешили обратно в лагерь, смеясь и распевая.
- Стой! – Вдруг шепнула Хельга и, оглянувшись на уходящих друзей, потянула Тома в сторону стоящего на окраине сарая. – А ты целоваться умеешь?
Том неопределенно повел плечом, но девушка сочла этот жест за согласие и, обняв юношу за плечи, задрала голову вверх и сложила губы трубочкой.
- Я тебе нравлюсь? – Удивленно спросил Том. Хельга открыла глаза и засмеялась.
- Конечно, ты ведь наш вождь будущий.
Молодой варвар прикусил язык.
- Только поэтому?
- Нет, ты еще красивый. Давай, целуй меня!
Разочарованно вздохнув, Том отодвинул от себя Хельгу и пошел следом за скрывшимися между деревьев ребятами.
- Ну и черт с тобой! – Крикнула ему в спину раздосадованная девушка. – Ишь какой нежный выискался! Да я всех подговорю, чтобы ни одна девчонка с тобой не пошла! И не нравишься ты мне нисколько, приблудыш!
Хельга долго шла следом и, видя, что на ее слова не отвечают, язвила и обзывалась. Но, что она говорила, Том не слушал. Стойкая обида на самого себя душила и вертелась внутри волчком.
- А я вот возьму сейчас и не приду обратно! И пусть все думают, что ты меня обесчестил и убил. – Хельга перегнала Тома и встала перед ним, показывая язык. Юноша поднял взгляд на нее, и вдруг глаза заволокло чем-то черным, превращая молодое лицо девушки в старушечью маску…
Лучший писатель
|
| |
| |
| Ведьма_Амарант | Дата: Суббота, 05.01.2013, 00:15 | Сообщение # 71 |
|
*Главная бета*
Группа: Glamberts
Сообщений: 2409
Статус: | Костер радостно трещал, досыта накормленный ветками и сухими листьями. Голодные варвары переговаривались, теснясь вокруг огня. Билл сидел рядом с Якобом, невпопад кивая на его бормотание, глядя пустыми глазами на превращающиеся в пепел сучья и ощущая жар этого костра у себя в груди.
- О, Томас, Томас! – Крикнул кто-то. – Пошли к нам! В тесноте да не в обиде…
Принц сжался, словно пытаясь стать меньше, а то и вовсе исчезнуть, раствориться в воздухе. Главарь сел неподалеку, тоже отводя взгляд, и принялся с усердием хлебать пресную похлебку, чтобы его не донимали беседами.
- Бабы совсем бешеные стали, - посетовал кто-то из круга. – Привела вчера одна свою соплюшку и говорит, мол, ваш отпрыск мою принцессу целомудрия лишил. А я ей говорю – а оно было, целомудрие-то ваше?
- Хо-хо, точно. Молодые девицы теперь совсем стыд потеряли. Сами приходят и нарываются. Недавно только свою порол, чтобы юбкой не крутила у мальчишек перед носом.
- Вот, правильно. Раньше, помню, чтобы девицу уломать, приходилось и так, и сяк, и ходили за ними, бывало, что и по году. И то – для того, чтобы в щеку поцеловать дала.
- Хватит скулить, ты хоть со своей уединиться смог, а меня ее отец застукал и жениться заставил. И после этого только до дочери допустил… собака.
- Я б на его месте так же поступил! Нечего тут… Но ты прав, бабы тоже озверели. У моего брата сына в деревне соседка в свою постель уложила! Самой скоро внуков нянчить, а она мальчишку молодого нецелованного совратила!
- Ну, это парню на пользу пойдет, она его научит, как с женщинами это самое… обращаться. Я вот тоже в объятиях материной тетки мужчиной стал. И ничего, кое в чем понятие имею.
- Ну, хватит вам языками молоть! – Крикнул Якоб, стукнув кулаком по колену. – Постыдились бы перед гостем, что он о вас подумает!
Билл поневоле расплылся в улыбке, глядя на сердито отдувающегося в бороду друга.
- О! Раз гость арабский с нами сидит, пусть расскажет что-нибудь. Скажи-ка, Билл, женщины арабские красивые?
- Красивые, - согласился принц. – Но только красота их законным мужьям и доступна. Они ходят в длинных одеждах и закрывают лица платками, чтобы никто не смог на них смотреть.
- Ну и дела, а как же я тогда увижу, красавица там или страх какой? Посвататься захочу к девице, а у нее под покрывалом… - Варвар изобразил страшную рожу, и сидящие у костра дружно загоготали.
- У нас на Востоке о свадьбе договариваются родители. И если у тебя нет достаточного богатства, чтобы жениться, то ни о каком сватовстве речи быть не может. К тому же, если тебе с девушкой нужно только побаловаться, то знай, что в этом случае никто не подпустит тебя к ее дому и на расстояние полета стрелы.
- Вот как… - Молодой воин разочарованно вздохнул и покачал головой. Якоб ухмыльнулся и, придвинувшись к Биллу, толкнул его локтем и хитро спросил:
- А ты сам-то мужчина или мальчик еще?
Варвары переглянулись и наклонились вперед, заинтересованно глядя на принца. Билл покраснел и украдкой посмотрел в сторону молчащего Тома. Шакал отрешенно смотрел в сторону, безучастный к разговорам.
- Нет, конечно! И своим первым разом я горжусь. Это было в день, когда мне исполнилось четырнадцать, мой отец устроил по такому поводу большое празднество. И хотя в мою честь праздники устраиваются каждый год, тот раз был особенным. Отец решил, что мне уже пора вкусить запретного плода. После пира в моих покоях на тонких шелковых простынях меня ждали три самые красивые и искусные наложницы, присланные со всех концов света – китаянка, индианка и чернокожая египтянка. – Билл мечтательно улыбнулся под завистливо-восторженные возгласы слушателей. – Китаянка была невероятно нежна, индианка весела и затейлива, а негритянка – неукротима…
- Вот это я понимаю, не то, что мы, босяки, кто под забором, кто в сарае, тьфу.
- Ха! На то они с народа дань и собирают, чтобы баб с шиком драть! – Йохан неуклюже уселся рядом с Биллом, плеща вином из кружки. Опершись рукой о землю позади себя и вытянув ноги, он нашел осоловелыми глазами Тома и подмигнул ему. – Я вам лучше расскажу сейчас, как мы с Шакалом с одной девицей развлекались.
Том помрачнел и повернулся к Йохану, качая головой. Но захмелевший варвар продолжал говорить, посмеиваясь.
- Остановились мы как-то у деревеньки одной, и я подбил его сбегать туда, полазить по домам, пока селяне на поле все. Прошлись мы с ним, яблок набрали, хлеба, а в последнем доме на окраине на какую-то девчонку нарвались молодую. Эх, братцы, как она вырывалась, как скулила, да только нас двое было – один держит да рот зажимает, другой под юбку лезет…
- Йохан, закрой рот, - прошипел Том сквозь зубы.
- А чего такого? Скажешь, не было? Было и не раз, нечего отнекиваться.
- Я сказал, замолчи.
- Да ты что, неужели раскаиваться вздумал? – Йохан рассмеялся, показывая пальцем на главаря. – Поруганную честь чужую жалко? Ах ты, бедолага!
Варвары успели только отпрянуть от костра, как через него одним прыжком с места перемахнул Том и повалил Йохана на землю. Якоб вскочил, оттаскивая Билла в сторону. Йохан хрипел, прижатый к земле, и беспомощно вращал глазами, хмель затуманил ему голову, не давая защищать себя.
- Ты чего, дружище? – Бессвязно пробормотал он, пытаясь выползти из-под вцепившегося в него Шакала. – Ты чего, обиделся, что ли?
- Я тебе велел рот закрыть, какого черта ты нарываешься? – Том оттолкнул от себя Йохана, и тот упал на землю, ударившись затылком. Выпрямившись, Том перевел дух и оглядел растерянно топчущихся на месте варваров. И каждый отводил глаза, лишь Билл продолжал смотреть с неясным волнением. Отвернувшись, Том быстрым шагом направился к себе в шатер.
Дождавшись, пока варвары разойдутся и шум стихнет, Билл подошел к шатру главаря и нерешительно заглянул внутрь. Том сидел на шкурах, низко опустив голову и нервно сцепив пальцы.
- Ковры надо вынести, чтобы просохли, иначе затухнут, - сказал принц, чтобы разбить тугую тишину, грубо вливающуюся в уши.
Том поднял голову и посмотрел Биллу в глаза, отчего по спине того прошла дрожь, - Шакал уже не пытался прятать боль, позволяя ей сочиться черной пеленой из глаз и заливать лицо.
- Ты ведь все слышал. Мне тоже было четырнадцать, и я уже стал насильником. И после этого было еще несколько раз, я высматривал по деревням молодых женщин, и если они мне отказывали, я просто утаскивал их подальше от дома и брал свое. В семнадцать я убил девушку, в которую был влюблен, просто за несколько обидных слов, брошенных в спину. И в драке с тем парнем, изувечившим мне спину, я сам виноват. Он обозвал меня, а я не смог сдержаться. А позже, когда я занял место отца, первое, что я сделал, – сравнял с землей место, где родился. И все люди, что там жили, все погибли, и дети, и старики – я никого не отпустил. Целое село выгорело дотла. А сколько раз я грабил и разбойничал, лишая людей крова и пищи, я уже не могу вспомнить.
Билл покачнулся, чувствуя, как земля и воздух вдруг поплыли в разные стороны, грозясь порвать его пополам. Он мог лишь молчать, изумленно глядя на Тома.
- И если ты спросишь меня сейчас, зачем я делал все это, мне нечего будет тебе ответить. Потому что я сам не знаю, зачем. Клянусь, я хотел бы все бросить, все забыть, но стоит мне услышать дурное слово в свой след, увидеть, с какой ненавистью и отвращением на меня смотрят, как перед глазами все темнеет. Как будто что-то вселяется в меня и тащит с собой вниз, в самый огонь. Я никому не говорил об этом, даже отцу, я думал, что когда-нибудь смогу избавиться от этого, но все зря… Однажды в детстве я услышал, как одна женщина сказала моей бабке, что брошенными детьми завладевает бес, и что приютить меня и дать мне шанс выжить – значит, дать шанс выжить и этому бесу. С каждым разом я лишь больше уверяюсь в том, что она была права. Я не могу справляться с собой! И я смирился, думал, что так тому и быть… до тех пор, пока не появился ты. Ты, такой чистый и светлый, прощающий все зло и всю боль, такой красивый, такой добрый. Поэтому я и хочу, чтобы ты ушел. Я так боюсь сделать тебе больно, но делаю, черт бы меня побрал! И я не могу понять, не могу, как ты можешь любить меня?
Том зажмурился и закрыл лицо руками. Глухо застонав, он согнулся, складываясь пополам, как от режущей боли. Билл сжал кулаки, раня ладони острыми ногтями. Порыв ветра распахнул сзади полог, и прочная ткань скользнула по спине принца, словно напоминая о том, что он может сделать иной выбор – покинуть шатер, оставив Тому его мучения, а себе – право вернуться домой и жить спокойно. Но без малейшей тени сомнения Билл отверг эту мысль. Для него не было выбора – он любил.
Большими шагами Билл пересек шатер и опустился перед Томом на колени. Убрав его руки от лица, он провел ладонями по лицу Шакала, стирая залегшие на нем темные пятна страха и печали. И, гладя колючие щеки, зарываясь пальцами в мягкие волосы, Билл поцеловал Тома. Губы главаря были сухими и обветренными, но принц с упоением ласкал их, скользя по ним губами и языком, гладил и впивался со всей нежностью, на какую был способен, и не сразу заметил, что Том не отвечает ему, застыв куском льда. Но едва Билл отстранился, Том вдруг дернулся, смыкая руки вокруг него и с силой вжимая в себя, впечатываясь в губы снова, завладевая дыханием принца, забирая его и даря свое. И Билл чувствовал, понимал, что лед тает под его горячими поцелуями и течет по лицам огненной соленой водой, застывая на губах и сплавляя их воедино.
Лучший писатель
|
| |
| |
| Ведьма_Амарант | Дата: Суббота, 05.01.2013, 00:38 | Сообщение # 72 |
|
*Главная бета*
Группа: Glamberts
Сообщений: 2409
Статус: | Большими шагами Билл пересек шатер и опустился перед Томом на колени. Убрав его руки от лица, он провел ладонями по лицу Шакала, стирая залегшие на нем темные пятна страха и печали. И, гладя колючие щеки, зарываясь пальцами в мягкие волосы, Билл поцеловал Тома. Губы главаря были сухими и обветренными, но принц с упоением ласкал их, скользя по ним губами и языком, гладил и впивался со всей нежностью, на какую был способен, и не сразу заметил, что Том не отвечает ему, застыв куском льда. Но едва Билл отстранился, Том вдруг дернулся, смыкая руки вокруг него и с силой вжимая в себя, впечатываясь в губы снова, завладевая дыханием принца, забирая его и даря свое. И Билл чувствовал, понимал, что лед тает под его горячими поцелуями и течет по лицам огненной соленой водой, застывая на губах и сплавляя их воедино....
- Твои поцелуи сладкие и вязкие, как хурма.
Шепот Билла, прижавшегося лицом к влажной шее, его прерывистое дыхание сбегали по коже Тома горячими потоками, скользили по телу, обнимали еле ощутимыми прикосновениями, столь нежными, что они приносили боль. Принц льнул к Шакалу, обвивая руками его плечи, и, словно в полубреду, целовал и говорил неведомые раньше слова, невыносимые, заставляя Тома теряться и дрожать.
- Билл…
- Твоя кожа пахнет ветром.
- Постой же, Билл…
Том отстранил от себя принца, почувствовав, как тут же без его объятий под ворот рубахи скользнул холод. Поднявшись, он отошел, обхватывая гудящую от переполняющих ее мыслей голову. Билл спокойно смотрел на него, будучи не в силах, да и не желая очнуться от любовного дурмана.
- Что же это такое? – Проговорил Шакал, едва держась на ослабших ногах. – Так нельзя. Мы не ровня друг другу… да и после всего, что я сделал…
Билл устало потер веки пальцами и вздохнул.
- Опять ты за свое. Это было в прошлом! Ты был одинок и озлоблен. Но теперь ты не один, и подобного больше не повторится. Я буду рядом.
- Откуда ты знаешь? Я же сказал, любой косой взгляд выводит меня из себя. А что, если ты попадешься под руку? Я себе этого не прощу.
- Ты и так слишком многого не прощаешь. Ни себе, ни другим. Том… - Принц подошел к главарю, кладя ему руки на плечи. - Том, послушай. Перестань пытаться напугать и отвадить меня. Перестань повторять, какой ты плохой и сколько злодеяний совершил. Сколько раз я должен сказать тебе о своей любви, чтобы ты поверил мне? Я могу делать это без устали.
- Дело не в том, сколько раз ты это скажешь.
- А в чем же?
Шакал отвел взгляд, и сердце Билла сжалось.
- Ты не хочешь, чтобы я был рядом? Чтобы я вмешивался в твою жизнь?
- Я не знаю. Я столько лет мечтал встретить того, кто хотя бы немного меня полюбит, но когда это случилось, я испугался. Я боюсь того, что это сон, но явь пугает меня еще больше. Я не знаю, как мне вести себя с тобой, что говорить тебе, как откликаться на твои слова. Мне хочется ударить тебя и хочется обнять…
- Ты не оттолкнул меня, когда я тебя поцеловал. – Билл улыбнулся. – Наоборот.
- Да, это так. Но почему я это сделал…
- Скажи, что ты чувствуешь ко мне?
Том замешкался. Принц внимательно смотрел ему в глаза.
- А что я должен чувствовать?
- Спрашивай не у меня, а у своего сердца. Тут может быть только два ответа – любишь ты меня или нет.
- Я никого никогда не любил. Как я могу сказать, что чувствую к тебе? Что я должен испытывать, чего хотеть? Я не знаю. Потому твои признания и настораживают меня – ты говоришь о любви, но что она значит?
- Хорошо, я попробую объяснить… Твое лицо для меня красивее самой розовой зари, самого огненного заката. От вида твоего нагого тела во мне разгорается пожар, и я изнываю от желания прикоснуться к тебе. Твой голос мелодичнее любой прекрасной музыки, чище звона прозрачнейшего хрусталя, нежнее шелеста лепестков на ветру. Когда ты рядом со мной, весь прочий мир перестает существовать для меня. И когда ты поцеловал меня, я готов был умереть от счастья, и я думал, мое сердце разорвется – так сильно оно билось.
Шакал покачнулся и отступил на шаг, в изумлении глядя на Билла, чьи слова оглушали, ослепляли, били в грудь сгустками щемящей сладостной боли. Том чувствовал, как немая каменная стена, так старательно возводимая им вокруг своего сердца, сковывающая его взволнованное биение, трескается и осыпается. Сердце билось, мощными толчками превращая стену в песок, и он жег в глазах, просясь пролиться на щеки слезами.
Билл видел, как глаза Тома краснеют и влажнеют, и как Том всеми силами старался сдержаться. Сделав шаг к Шакалу, принц попытался обнять его, но тот отвернулся, зажмуриваясь и сцепляя зубы. Вздохнув, Билл прижался к спине любимого, обнимая его за пояс и кладя голову ему на плечо. Том напрягся, но не отодвинулся.
- Я тебя не заслуживаю, - прохрипел он. – Я не знаю, как мне воздать тебе за все, что ты делаешь для меня, не знаю, смогу ли почувствовать к тебе то же самое, что ты ко мне…
- Не нужно пытаться, если не сможешь, - отозвался Билл. – Я лишь хочу помочь тебе, чтобы ты освободился от своего гнета. Я готов ради этого на что угодно. Неважно, если ты потом выберешь не меня. Мы сможем остаться друзьями, как ты пожелаешь. Но позволь мне быть рядом и сделать все возможное…
Время замерло, невидимой дымкой повиснув в пространстве, ограничивая его всепроникающую силу в непрочных полотняных стенах шатра. Даже спокойный огонь факела перестал зыбко струиться вверх к потолку и тоже застыл, превратившись в переливающийся светлыми оттенками кристалл, мягко освещая свои скромные владения. Том щурился, веки наполнялись сонной тяжестью. Билл не шевелился у него за спиной, тихо и спокойно дыша, казалось, будто он уснул. Том перевел взгляд на пальцы принца, переплетенные на его животе, так несмело и так бережно касающиеся его. Осторожно, чтобы не нарушить устоявшийся покой и тишину, Том поднял безвольно висевшие вдоль тела руки и накрыл ладонями эти тонкие пальцы, дрогнувшие в ответ.
Шакал слышал, как бьется сердце Билла. Равномерно и громко, оно ударялось принцу в грудь, прижавшуюся к спине Тома так крепко, что его удары Том ощущал и в своей груди. Это любящее сердце неустанно и жадно пыталось достучаться до своего черного и потухшего собрата, омывая его своей кровью, очищая от наростов времени и прошлых окаменевших обид.
- Так тихо, - вдруг шепнул Билл, скользнув легкой щекоткой ресниц по плечу Тома.
- Наверное, идет снег, - ответил Том. Принц поднял голову, с любопытством оглянувшись на полог.
- Снег? Я хочу увидеть это!
Схватив Тома за руку, Билл выбежал из шатра и остановился, глядя вверх. С темного, без единой звезды, неба, бесшумно кружась в воздухе, падал крупный белый пух. Он ложился на землю, припадая к ней, на ветки деревьев и окутанный сном лагерь варваров, укрывая все вокруг тонкой вуалью, поблескивающей в свете лениво выглядывающей из-за тучи луны множеством крошечных мерцающих огоньков. Падая на лицо, снег тут же таял, не оставляя после себя даже капли воды, весело кололся на подставленной ладони, исчезая на глазах. Билл протягивал руку, ловя послушных снежных бабочек, смиренно красующихся на рукаве переплетением изысканных узоров, погибающих от дыхания. Черная даль с прожилками голых деревьев пестрела белым, мрачная уставшая земля укрывалась пушистым мягким саваном, чтобы забыться до весны.
В черных волосах Билла серебряными звездами сверкал снег. Том молча смотрел на него, и на душе тянуло и плакало что-то необъяснимое, что-то царапало и просилось на свободу, подкатывало к горлу комком невысказанных, обрывочных слов, но сомкнутые губы не раскрывались. Билл опустил руку и задумчиво смотрел перед собой, изредка жмурясь от летящего в глаза снега.
- Я знал, что это должно быть красиво, но не знал, что так невесело.
- Что? – Очнулся Том. Билл повернулся к нему и смущенно проговорил.
- Мне почему-то стало грустно. Вокруг так тихо и темно, а этот снег хоть и красивый, но мертвый. Как будто пепел летает… Как будто что-то ушло навсегда и не вернется.
«Моя прошлая жизнь», - подумал Том, но вслух сказал:
- Тебе только кажется так. Поверь, зимой не так тоскливо, как ты думаешь. У нее есть много достоинств, не надо землю возделывать, например.
Принц рассмеялся, и Шакал тоже несмело улыбнулся.
- Это лишь сон природы, не больше. Ей, как и нам требуется отдых. – Том сощурился и ухмыльнулся. – Видишь, Билл, я уже меняюсь рядом с тобой. Раньше я не рассуждал обо всех этих глупостях.
Принц радостно выдохнул и, оглядевшись напоследок, вернулся в шатер. Том последовал за ним, плотнее запахивая полог, чтобы не намело снега.
Лучший писатель
|
| |
| |
| Ведьма_Амарант | Дата: Суббота, 05.01.2013, 00:39 | Сообщение # 73 |
|
*Главная бета*
Группа: Glamberts
Сообщений: 2409
Статус: | Проснувшись, закутанный с ног до головы в шкуры Билл потянулся и, зевая, приподнялся на локтях. Тома, спавшего на другом краю немудреного ложа, не было, и принц прикрыл глаза, вспоминая, как перед сном долго уговаривал главаря разрешить ему спать рядом с ним, обещал вести себя скромно. Том недовольно хмурился, но все же сдался, стараясь лечь как можно дальше от Билла. Улыбнувшись, Билл выпутался из покрывал и встал. Выходить из шатра не хотелось, мороз проникал в его нагретое пространство и неприятно щипал расслабленное после сна тело.
Но, выглянув наружу, Билл с удивлением понял, что тоска от прихода зимы внезапно развеялась. Наметенный за ночь снег задорно хрустел под сапогами, деревья казались хрустальными скульптурами, а нетронутые сугробы под ними – пуховыми перинами, манящими прилечь на них. Мимо принца пробежала стайка детей, подбирающих с земли горсти снега и бросающих ими друг в друга. Дети весело смеялись, радуясь метким ударам, и проворно вытряхивали упавшие за пазуху комки. Билл осторожно обошел их стороной, чтобы не попасть под новый град из снежков.
Том обнаружился в привычном окружении воинов, бурно обсуждавших что-то наболевшее. Снова услышав крики детей, Билл улыбнулся и нагнулся, зачерпывая в ладони холодный снег. Горсть не пролетела и полпути, рассыпавшись по дороге.
- Ну что ты делаешь? – Пробормотал подошедший Якоб. – Снежок сначала слепить надо. Вот, смотри.
Бородач тщательно смял в руке снег, придавая ему форму шара, и, прицелившись, бросил. Метко пущенный снежок угодил в голову Хергера и рассыпался, застревая в волосах.
- Ай! Старый баран! В детстве не наигрался? – крикнул недовольный варвар, отряхиваясь. Якоб засмеялся, показывая в ответ кулак.
Том обернулся поглядеть на расшалившегося старика, и тотчас прямиком ему в лоб попал комок, брошенный Биллом. Принц ойкнул и застыл. Всадники скорчились, с опаской поглядывая на главаря. Том смахнул с лица снег и, лукаво ухмыльнувшись, наклонился к земле. Вскрикнув, Билл бросился бежать, но снежок оказался быстрее, ударив ему в спину. Споткнувшись, принц упал и растянулся на животе посреди дороги, замечая, что зима начинала ему нравиться.
- Как по мне, так зима – самое веселое время, - басил Якоб, когда лагерь уже отправился в путь. – Вы в своей Арабии и веселья не видали никакого. У вас же там кроме песка и нет ничего. Но со мной ты не пропадешь, я тебя всему научу, что знать положено. На полозьях будем кататься, бабу лепить снежную…
- Бабу снежную?
- Да, не бойся, там несложно, справишься. Снежками ты уже кидался, только веселее, когда народу много. О, вспомнил! Знаешь, какая самая лучшая забава для детей зимой?
- Какая же?
- Сосульки есть! Ты ел сосульки? Ах, да, куда ж тебе… Так вот, сосульки всяких там леденцов и конфет вкуснее! Они и больше намного. Отломил сосульку – и вся тебе.
- Что говоришь-то такое, дурень? – Встряла ехавшая позади на повозке Агнесс. – Все сосульки ему! А то, что язык примерзнет, это ничего? Дети глупые, налижутся сосулек, а потом чихают и кашляют до самой весны. Глупости не говори!
- Ай! – Якоб отмахнулся. – Не слушай ее, парень, она ничего не понимает.
Агнесс возмутилась, привстав и пытаясь достать мужа тряпкой, Якоб уворачивался и бранился. Билл, не переставая улыбаться, отъехал, чтобы не мешать семейной перепалке. Еще издалека он заметил сердитый излом бровей и поджатые губы у Тома – главарь был чем-то озадачен.
- Что случилось? – Спросил Билл, поравнявшись с ним.
- Приметы указывают, что зима будет морозной и вьюжной. Нам придется снова разбить стойбище и оставить в нем семьи и скот. Терпеть не могу, когда приходится делать так, долго стоять на одном месте. Всегда лишняя опасность, лишние хлопоты.
- Это меняет все ваши планы…
- Да, я надеялся по весне прийти в Баварию, а теперь, похоже, по весне мы только покинем Саксонию. Черт! – Том раздраженно дернул поводья, принц поспешил за ним.
- Я все больше убеждаюсь в том, что тебе приходится куда тяжелей, чем арабскому халифу. Пусть халиф и правит огромной страной, но все ее жители сами добывают себе пропитание и крышу над головой. А тебе приходится думать еще и об этом.
- Ненавижу это, - тихо произнес Том. Билл удивленно посмотрел на него.
- Тогда почему ты? Неужели не было кого-то другого, кто хотел бы вас возглавить?
- Все из-за отца, он очень хотел, чтобы я принял его место. Я не мог ему отказать.
- Ты так сильно любил его?
Шакал задумался.
- Наверное. Всегда мечтал стать таким, как он. Я обязан ему жизнью и всем, что он мне дал. Он меня спас… хотя неизвестно, спас или обрек.
- Том! – Принц рывком натянул поводья, и конь резко встал. Главарь обернулся, подняв брови.
- Что?
- Я не могу больше это слушать. Это невыносимо! Я прошу тебя, чтобы ты прекратил очернять себя передо мной, а ты все равно продолжаешь. Господи, мне уже кажется, что я никогда не смогу достучаться до тебя. Я делаю шаг к тебе, а ты два шага от меня. Если я со своей глупой любовью не нужен тебе, так и скажи! Я не буду навязываться и оставлю тебя с твоим бесом, раз уж он для тебя так дорог.
Том сглотнул, растерянно отводя взгляд, разочарование и укор в голосе принца хлестко били по лицу.
- Билл, я… прости.
Билл запнулся от неожиданности. Помолчав, он продолжил уже мягче:
- Видимо, я должен оставить тебя одного. Подумай и реши, что тебе нужно. Найдешь меня сам.
Принц развернул коня и ускакал в сторону продолжающего лениво переругиваться с женой Якоба. Том проводил его глазами, пока Билл не затерялся среди варваров. Всадники объезжали главаря, словно вросшего в землю и напряженно вглядывающегося вдаль, и пожимали плечами, переглядываясь.
- Эй, Шакал, у тебя кобыла примерзла, что ли?
Том повернулся на голос и устало простонал.
- Опять ты…
- Опять я, - язвительно передразнил Йохан. – А куда мне деться? Я тут спросить все хочу – а ты чего вчера на меня набросился-то, а?
- А ты не болтай, чего тебя не просят.
- А я и не болтал. Я, может, про себя рассказывал, а не про тебя. Откуда мне было знать, что ты такой совестливый стал? Ты вот мне губу рассек, видишь?
Главарь хмыкнул и возобновил путь, подгоняя лошадь легкими ударами сапога. Йохан, ухмыляясь, не отставал, подъезжая так близко, что касался Тома локтем.
- Погодь, куда убегаешь? Я еще узнать кое-что хочу.
- Ты слишком много спрашиваешь.
- Что у тебя с этим арабом?
Том скрипнул зубами.
- Ничего. А что у меня с ним может быть?
- Ну, мало ли что. Не зря ж ты его в своем шатре держишь.
Шакал повернулся к Йохану, одарив его взглядом, не предвещавшим ничего хорошего. Варвар отодвинулся, скалясь уже не так весело.
- Ты в своем уме? Я мужчина, он мужчина, так что между нами быть может?
- Да ты не злись, я просто так спросил.
- Я тебе просто так сейчас глаза выколю, если не отвяжешься от меня.
- Да все понял я…
Йохан остановился, пропуская главаря вперед. Том прямо держался в седле, невозмутимо осматривая своих людей, и на лице его не отражалось ни одно из чувств, бушевавших внутри. Он смотрел на скупые на краски зимние пейзажи и вереницу закутанных в меховые одежды варваров, закрывая глаза, видел плавающие пятна под нагретым солнцем веками. Но все это терялось и сливалось в один образ, так бесцеремонно и так нежно овладевший им всем.
Лучший писатель
|
| |
| |
| Ведьма_Амарант | Дата: Суббота, 05.01.2013, 00:40 | Сообщение # 74 |
|
*Главная бета*
Группа: Glamberts
Сообщений: 2409
Статус: | Шахджахан молчал, безразлично смотря на падающий с неба снег. Невиданное на жаркой родине зрелище не вызывало у халифа ни восхищения, ни изумления, ни интереса. Холодный и колючий, снег бесшумно застилал землю, и халиф живо представлял себе, как пускает этот снег корни глубоко в почву, и как слабые корни будущих трав и цветов съеживаются и замерзают, склоняя головы.
Арабы сидели под походным навесом вокруг стола, на котором тускло горели накрытые стеклянными колпаками свечи. Робея и теряясь перед лицом зимы, они молчали, оглядываясь на снующих вокруг франкских солдат, привыкших к морозам и безразличных к ним. Шахджахан прошел мимо них в шатер Людовика, просторный и светлый, украшенный королевскими гербами. Мудрецы проводили его взглядами и все разом вздохнули.
- Господину лишь сорок пять лет, а его голова уже посеребрилась.
- И это только за последний месяц…
- Я тут подумал – как хорошо, что у нас на Востоке нет снега. У нас годы измеряются лишь нажитой мудростью. А здесь этот снег как напоминание о смерти, такой же тихий и неотвратимый. Я сразу почувствовал, как я стар…
- Да, скорее бы вернуться домой, - подал с края стола голос Хаким. Старцы повернулись к нему, укоризненно глядя. Визирь вжал голову в плечи.
- Не о том мечтаешь, Хаким. Лучше пожелай, чтобы Абильхан поскорее нашелся.
- А ты веришь, что он найдется, Шариф?
Мудрец помолчал и горько сказал:
- Я хочу верить в это. Принц силен духом, но бывает несдержан. Боюсь, как бы горячность его нрава не вышла ему боком.
Неспешную беседу прервал спешный конский топот и ржание, под навес влетел запыхавшийся всадник. Спрыгнув на землю, он бросился в королевский шатер.
- Ваше Величество!
Людовик выглянул, и гонец, что-то неразборчиво бормоча, отвел его в сторону. Выслушав, король кивнул и сделал знак рукой. Всадник бросился к мешку, привязанному к седлу.
- Халиф, выйдите, тут для вас есть вести, - громко позвал Людовик. Шахджахан выбежал из шатра, старцы тоже поднялись с места, взволнованно глядя на приехавшего.
- Я от герцога Баварского, - запинаясь, начал гонец. – Крестьяне выловили в реке Инн повозку, на вид арабскую, в ней были вещи, которые могут принадлежать только знатному человеку. Сундук с одеждами…
- Есть что-нибудь с собой? – прервал гонца Людовик.
- Да, Ваше Величество, вот…
Всадник протянул правителям мешок. Развязав его, халиф побледнел и разжал пальцы. Мешок упал, и из него показалась книга с арабскими письменами и изящное украшение, потемневшее от воды.
- Это вещи принца! – Вскрикнули мудрецы, падая на колени и хватая мешок. Шахджахан отошел и оперся рукой о стол, сникая и горбясь.
- Герцог уже дал указ искать по всему руслу реки, - неуверенно продолжил гонец, но Людовик жестом велел ему замолчать.
- Судя по виду этих вещей, они провели в воде достаточно времени, - сказал Хаким, поглядывая на халифа. – Не знаю, господин… Принц был не очень хорошим пловцом.
- Не смей говорить о нем так, будто он умер! – Закричал Шахджахан, набросившись на советника. Хаким испуганно икнул и рухнул на колени, прижимаясь лбом к земле.
- Простите, господин!
- Даже если это и случилось… - Лицо халифа мучительно исказилось. – Я должен найти его тело, чтобы забрать и похоронить достойно…
Повисла тишина, полная немого сожаления и неизбывной горечи. Последние искры надежды в душах таяли, оставляя после себя ожоги, неспособные зажить. И только зима равнодушно взирала на людское горе свысока, плетя свои белые, как саван, кружева.
Лучший писатель
|
| |
| |
| Ведьма_Амарант | Дата: Суббота, 05.01.2013, 00:42 | Сообщение # 75 |
|
*Главная бета*
Группа: Glamberts
Сообщений: 2409
Статус: | Так, я офигела и написала проду аж за один день О____о
Правда, придется огорчить тех, кто ждал горячего, горячее в проду как-то не вошло, но я клятвенно обещаю, что в следующей горячее будет))))
Надеюсь, вам понравится прода, она важная.
Саксония встретила путников снегом и ветром. Чем дальше на север продвигались варвары, тем суровее и беспощаднее становилась природа. Мороз, гонимый небесными силами с Северного моря, набрасывался на людей, без устали кружа вокруг них и завывая.
Продрогший арабский скакун принца едва переставлял ноги, спотыкаясь и грозясь упасть на землю, Билл с трудом справлялся с ним. Снег облепил морду коня, и тот тряс головой, пока взвинченный и не менее уставший всадник стряхивал снег рукавицей. Старания Билла были тщетными, ветер продолжал дуть в лицо, и его бесконечные ледяные плевки в мгновение ока растворялись на коже, стекая под ворот.
В очередной раз оступившись, конь все же упал на подломившихся ногах, едва не прижав принца. Билл испуганно дергал поводья, вынуждая коня встать, но тот не слушался и жалобно ржал, перебирая ногами. Принц склонился над ним, чувствуя, что сейчас заплачет от безысходности.
Кто-то дернул его за руку, поднимая с земли.
- Оставь его! – Крикнул в ухо Якоб. – Снимай седло и поехали!
- Оставить?
- Да, от него все равно никакого толку.
- Но я не могу! Я весь путь проделал с ним!
- Можешь! Билл, поехали, не задерживай движение. Твой конь выбился из сил, пусть лучше умрет здесь, чем в дороге под тобой.
Билл с сожалением посмотрел на коня. Якоб спешился, сам принимаясь снимать седло и сбрую, и подтолкнул принца к повозке своей жены, чтобы не мешался, топчась рядом.
Под вечер первая зимняя буря стихла, и снег вновь кружился спокойно и плавно, и Билл, успевший полюбить его, вновь смотрел на ложившийся вокруг белый пуховой слой с недоверием и тоской. Последнее, что напоминало ему о доме, чистокровный арабский скакун замерз в северной глуши, не совладав со стихией, и принц чувствовал себя одиноким. Снятая с коня сбруя позвякивала в руках и бликовала от горящего рядом костра.
- Хватит горевать, парень. У нас такое очень часто случается. Знаешь, сколько коней мы теряем за год? Они и тонут на переправах, и ноги ломают, и загоняем мы их. Много хороших, сильных коней заканчивают или так, или в котелках с похлебкой. - Принц сглотнул и скривился. – Ты не кривись, и нам питаться чем-то надо. Жалко лошадей, конечно, но что поделаешь.
Билл вздохнул и отложил сбрую, подтягивая ноги к груди и обнимая их.
- Страшная сегодня была метель. Я боялся замерзнуть…
- Это разве метель была? – Якоб хохотнул. – Это так еще, легкий ветерок. Зима только началась, друг мой, подожди, впереди такие бураны ждут, что только будем успевать потерянных считать. Наших всегда во время бурана и метели отстает…
Старик покачал головой, Билл повернулся к нему, возразив:
- Но Том сказал, что мы остановимся где-то, чтобы переждать зиму.
- Когда это он сказал?
- Вчера или позавчера. Он сказал, что зима будет очень холодной, и он не будет рисковать и не поведет нас через нее.
Якоб удивленно посмотрел на принца.
- Странно, я думал, он ненавидит оставаться в стойбищах. А где встаем-то?
- Он не говорил.
- Пойду спрошу… А, вот он и сам идет.
Том подошел к костру и остановился, глядя на Билла.
- Томас, ты что ж скрываешь, что стоять будем, или не решил еще?
- Мы как раз обсуждали это, пока ты игрался в снежки, словно дите малое.
Бородач кашлянул и почесал в затылке.
- И где встанем?
- Под Магдебургом. Придем к месту стоянки как раз завтра.
- Это же у самой границы с сербами, в заливе Лабы. Не опасно ли вставать там?
- Не думаю. Сербы все ушли на восток, а Магдебург слишком маленький и тихий городок, чтобы нам было опасно останавливаться у него. В ясные дни будем ездить туда за провизией, обмениваться с местными.
- Там разве до сих пор заправляет община? Вездесущие наместники и князи не добрались туда?
Том сел у костра и протянул руки к огню. Билл поднял взгляд на его лицо и заметил тень недовольства в глазах главаря.
- Я знаю, по меньшей мере, две причины, почему Магдебург и другой город, Галле, еще не прибрали к рукам. Первое – эти поселения стоят на самой границе Франкии, и править ими, значит, быть готовыми в любой момент отразить нападение чужестранцев, поднять народ. Никому из богатеев не хочется подвергать себя такой опасности и тратить свою казну на укрепление города и обмундирование для жителей. И второе…
Глаза Шакала потемнели, он мельком взглянул на Билла, и принц вдруг понял, что Том извиняется перед ним.
- Были там наместники всякие да сплыли. Испугались за свою шкуру после того, как разбойники убили одного из них и спалили все его владения.
Якоб открыл рот и тут же закрыл его, переглянувшись с Биллом. Том молчал, не видя замешательства старика, вызванного его словами. Бородач помнил, что своей первой волей новый вождь собрал молодых варваров и на несколько дней пропал из оплакивающего Ангуса лагеря. Он слышал о том, что тогда Томас с отрядом совершили что-то дикое и ужасное, но продолжал верить, что это лишь слух… Прочистив горло, он поднялся и пробормотал:
- Пойду посмотрю, что делает Агнесс.
Том молчал, собираясь с духом. Билл терпеливо ждал, не торопя его, понимая, что Шакал хочет сказать что-то важное, что решит их судьбу.
- Ты велел мне решить, чего я хочу, - медленно начал Том. – Я подумал над этим и могу дать тебе ответ.
- Я слушаю тебя. – Билл замер, холодея от мысли, что главарь может вновь отвергнуть его. Беспокойство сжало сердце, отдаваясь неприятным сосущим ощущением в животе. Том тяжело вздохнул и прикрыл глаза.
- Я устал от одиночества. От самого себя устал. У меня не остается сил, чтобы бороться в одиночку. Билл, ты нужен мне. Но только не думай, что это потому, что никто больше не желает иметь со мной дело. Лишь потому, что это ты, я согласен пустить тебя в свою душу. Я не знаю, что у нас получится в конце и получится ли вообще, но ведь главное – попытаться, так?
Принц кивнул, облегчено разжимая сжавшиеся пальцы, и пересел ближе к Тому. Пальцы Тома дрожали, когда Билл взял его руку в свою и успокаивающе погладил ее.
- Клянусь, я сделаю все, что только смогу, и даже больше. Но и ты должен мне помогать, иначе мы обречены.
- Да, я понимаю. Я хочу кое-что сделать, хоть и не знаю, правильно ли поступаю. А впрочем, я всю жизнь только и делал, что ошибался, но все же… Завтра, когда мы прибудем в Магдебург, я хочу сводить тебя в одно место и кое-что показать. Чтобы ты понял, что я не привираю и не шучу, позволь мне напугать тебя еще раз. А после – делай со мной, что хочешь, хоть режь.
Билл усмехнулся.
- Ну уж нет, резать я тебя не собираюсь, у меня на тебя другие планы.
Том криво улыбнулся в ответ.
- Слушай, а как же то, что мы оба мужчины?
Холодная ладонь главаря теплела, Билл старательно растирал ее, согревая.
- Подумаем об этом потом, хорошо?
Шакал пожал плечами. Билл оглянулся и, убедившись в том, что никто не смотрит в их сторону, отрывисто коснулся губами виска Тома.
Лучший писатель
|
| |
| |
|
